Свободные отношения
Шрифт:
— Вот так и взяли, — я никому не рассказывала про связь с главным начальством, и ей не собиралась открывать свои секреты, — удачно прошла собеседование.
— Конечно, — тянет она, чуть завистливо, — ты всегда была умной. Даже слишком. Помню все гулять, а ты книгу в зубы и учить.
— Да, было время, — соглашаюсь с легкой улыбкой. В универе я действительно была именно такой, да и сейчас не сильно изменилась.
— Машину купила? — докапывается дотошно.
— Нет, — смеюсь, — я и машины не совместимы. На меня ступор нападает стоит только сесть за руль,
— Ничего ты, Варька, не понимаешь! Женщина за рулем — это здорово.
— Возможно, но это точно не моя история.
Ирина на миг замолкает, видать, чтоб перевести дух, и продолжить дружеский допрос:
— А как личная жизнь?
— Все хорошо.
— Хорошо? — хитро спрашивает она.
— Хорошо.
— Подробности? Поговаривают, видели тебя в компании отменного мужика.
— Глупости, — замялась на миг, смущенно потерев кончик носа. Вот что за народ, ничего ни от кого не утаишь? Вроде мы никуда особо с Немановым — нам обоим больше нравятся уютные домашние вечера, но все равно кто-то нас заприметил. Правильно говорят, Москва — город маленький.
— Ладно тебе не скромничай! Большая девочка, взрослая, явно целоваться умеешь.
Я рассмеялась. Ирка, хулиганка, никогда за словом в карман не лезет.
— У меня есть мужчина, мы живем вместе, все у нас хорошо, — сдаюсь, коротко описываю свою жизнь.
— Молодец, Варь! Я все боялась, что ты до пятидесяти лет в старых девах проходишь.
— Ну, спасибо тебе! — фыркаю наигранно гневно, а саму смех разбирает. Соловьева, как всегда, болтает все, что в голову придет. Раньше меня это напрягало, я даже обижалась, а потом привыкла. Она со всеми так себя вела, манера общения у нее такая. Поэтому на свой счет ничего принимать не надо.
— Не пенься, — миролюбиво отмахивается, — Лучше расскажи, как там дела у твоей бабушки? Как здоровье?
— Хорошо все, тьфу-тьфу. Бегает как козочка, летом огород, заготовки. Правда от скотины отказалась — самой сено заготавливать тяжело, а покупать дорого и нерентабельно. Только курочки остались.
— Давно у нее была?
— Две недели назад. Скоро снова поеду.
— Скоро это когда? — внезапно спрашивает она.
— Ир, не знаю, не загадывала пока. А что?
— Я же не просто так спрашиваю. Хотела в гости к тебе напроситься через две недели, в следующую субботу. Как раз в твоем районе буду, во второй половине дня на собеседование пригласили, так что возможно удастся зацепиться. Что скажешь?
— Было бы здорово, — вечер со старой знакомой, что может быть лучше? Вспомним студенческие годы, посмеемся, промоем косточки старым преподам и одногруппникам. Соловьева наверняка в курсе, у кого, что в жизни происходит.
— Вот и отлично. Я тебя наберу накануне, там и договоримся о встрече.
— Замечательно, — соглашаюсь.
— Ладно, Лисовая, была рада услышать тебя. До скорой встречи.
— Пока.
Откладываю телефон в сторону, устало тру глаза. Времени уже почти десять, Ромка задерживается, потому что сегодня очередное собрание акционеров.
Устала сегодня,
Он приходит буквально через пятнадцать минут. Действительно усталый, раздраженный, злой.
— Что случилось? — спрашиваю, присаживаясь напротив него за кухонным столом, когда садится ужинать.
— Все дебилы, — коротко отвечает на мой вопрос, и я понимаю, что лучше до него не докапываться. Устал, настроения нет, колючий, как морской еж.
— И не говори-ка, — киваю, всем своим видом, показывая, что я на его стороне, — может еще картошечки.
— Не хочу, — отказывается, — наелся.
— Ты чуть-чуть съел!
— Варь, успокойся. Я просто ничего не хочу, — отмахивается он, — пойдем спать.
— Конечно, иди ложись, сейчас все уберу и приду.
Неманов уходит, а я быстренько мою посуду, стираю со стола, проверяю все ли в порядке и иду к нему.
Роман уже лежит в кровати, смотрит как я раздеваюсь, вешаю халат на спинку кресла и тянусь к выключателю.
— Оставь свет, — произносит странным тоном.
— Зачем?
— Я хочу тебя видеть.
— Видеть? — зачем-то переспрашиваю.
— Да. Иди сюда.
От его взгляда тут же становится горячо и влажно между ног. Тянусь к нему, желая поцеловать, но Неманов одним движением подхватывает меня, заваливая на себя.
— Ром! — возмущенно отпихиваю его от себя, — ну ты чего?
— Ничего, — целует жадно, так что задыхаюсь от возбуждения, от желания почувствовать его в себе.
Я пытаюсь с него слезть, но Неманов не дает. Целует, прижимая к себе. Горячая пятерня сжимает задницу, плотнее придавливая к вздыбленному паху. Я плыву, как всегда, когда он меня вот так касается. Хочется прикрыть глаза и мурлыкать нежной кошкой.
Наглые пальцы сдвигают в сторону трусики, моментально ставшие мокрыми, и проникают внутрь.
Делает поступательные движения, поглаживая, лаская изнутри, одновременно исследуя мой рот языком. Перед глазами цветные икры от удовольствия. Так хорошо.
Просовывает между нами руку, вынуждая приподняться, обхватывает член, проводит вверх-вниз по промежности, а потом с силой усаживает на него. Рывком, одним движением входя до упора. Тут же в животе разливается истома, сладкая боль, от которой нет спасения.
Осторожно двигает бедрами, держит обеими руками за ягодицы, опуская на себя, проникая еше глубже.
Теплые волны затапливают, когда чувствую его каждой клеточкой. Наполненность, граничащую с болью, острую потребность ощущать его еще глубже, острее.
Неманов останавливается, скользит по моему лицу диким взглядом. Грудная клетка тяжело вздымается, руки по-прежнему сжимают мой зад.
Он чего-то ждет от меня.
Чего?
Хочет, чтобы я была сверху? Активно двигалась?
Неуверенно веду бедрами, приподнимаюсь и опускаюсь. Не до конца, не так, как ему надо, потому что рывком опускает еще ниже и сразу тянет кверху, вынуждая двигаться без остановки.