Свободные отношения
Шрифт:
Открываю шкаф, достаю оттуда тёплый мохнатый плед. Накрываю им мужа и иду в спальню. Долго смываю косметику, сидя на пуфе у трюмо. Затем принимаю душ и, переодевшись в пижаму, забираюсь в постель.
Я не сразу засыпаю. Ворочаюсь с боку на бок. Прокручиваю в голове ненужные эпизоды из прошлого. Не в силах отвлечься, я открываю телефон и лезу в блоги на которые подписана. У свингеров и полиаморов жизнь бьёт ключом. Вечеринки, веселье и секс.
Натан обмолвился, что ему достаточно двух лет, чтобы оторваться перед новым этапом.
В какой-то момент я просто-напросто выключаюсь. Сон беспокойный, жаркий. В нём много сплетённых тел и стонов. Под утро я просыпаюсь от того, что Натан возвращается в спальню. Он прижимается ко мне. Я чувствую, что его сердце громко-громко колотится в грудной клетке.
— Приснилось что-то страшное? — спрашиваю шёпотом.
Натан целует меня в висок.
— Да, подумал, что ты не пришла ночевать.
— Эй, спокойно. Я здесь. Просто ты уснул не там, где нужно.
Закрываю глаза, ощущаю на себе его руки. Сердцебиение любимого мужчины вскоре становится ровным.
Глава 22
— Два пончика с лесными ягодами, горячий шоколад и доппио, — проговариваю с улыбкой. — С собой, пожалуйста.
Девушка за прилавком старается быстро выполнить заказ, потому что за мной собирается приличная очередь. «Мармелад» стал популярным заведением за считанные месяцы с момента открытия. Здесь действительно вкусно и что немаловажно — всегда приветливый персонал.
Терпеливо жду и расплачиваюсь картой, после чего выхожу на морозную улицу. С трудом перебирая ногами, направляюсь в офис. Сегодня на мне высокие сапожки на каблуках, а асфальт сплошь покрыт тонкой коркой льда.
У нас с Натаном есть помощница, но я никогда не гоняю её по личным просьбам. Впрочем, чего греха таить — я люблю оставить рабочее место и прогуляться, чтобы подышать воздухом и заодно освежить голову.
Поднимаясь в лифте на нужный этаж, проверяю телефон. Ноль сообщений и уведомлений. Когда я вижу пустой экран, то даже успокаиваюсь. Паша не пишет, а значит что никакой встречи в пятницу не будет. Что же. Это к лучшему, ведь я весь день волнуюсь и не нахожу себе места с момента пробуждения.
— Лариса, Натан Давидович у себя? — спрашиваю, расстёгивая верхнюю одежду и оставляя её на вешалке.
Смотрю в зеркало, поправляю волосы. Щёки раскраснелись, а грудная клетка часто вздымается.
— Да, у себя. Вот только в его кабинете до сих пор находится Никонов. Тот, что из гоструда.
— О, чёрт. Сколько он там сидит?
— Вот уже два часа, — вздыхает помощница.
Оставив кофе у Ларисы, я тихо стучу в дверь и с разрешения мужа прохожу в кабинет. Едва я делаю это, как кожей ощущаю исходящие волны негатива, которые поднимает господин Никонов.
Он лысоват, полноват. Возрастом чуть старше нас. И я не знаю,
Для «Евростроя» жизненно важно как можно скорее продолжить стройку замороженного объекта. Тем более, уже доказано, что групповой несчастный случай произошёл по вине работников, которые находились в состоянии алкогольного опьянения в тот злосчастный день.
Мы не подделывали справки, не платили медработникам. Действовали максимально честно.
Один из мужчин выписался и уже неделю находится дома. Со вторым ситуация чуть хуже, но он хотя бы пришёл в сознание и самостоятельно передвигается, пусть пока и с помощью костылей.
— О, Иван Георгиевич! — лучезарно улыбаюсь Никонову. — Добрый вечер!
— Не такой уж добрый, Владислава Сергеевна. Но здравствуйте.
— Я могу предложить вам чай или кофе? — участливо спрашиваю.
— Не отказался бы от чая.
Строгое лицо мужчины становится каплю приветливее. Натан же не скрывает заинтересованного взгляда и цепко осматривает меня с головы и до ног, словно мы утром не виделись.
— А пончики хотите? — спрашиваю мужчину. — С лесными ягодами и глазурью. Вы, наверное, проголодались?
— Был бы благодарен. Честно говоря да, голоден.
С сочувствием смотрю на Никонова, говорю о том, что у него адски сложная работа. За такой труд ему полагается, как минимум, огромная премия.
Мужчина расправляет плечи и с нетерпением ждёт, пока я заварю чай и сбегаю в приемную за купленными пончиками для нас с мужем.
Когда я выкладываю их на тарелку, желудок настойчиво урчит, а из груди рвётся грустный вздох. Ничего страшного — купим ещё. Лишь бы как можно скорее отделаться от навязчивого сотрудника гоструда.
Я возвращаюсь в кабинет и сажусь напротив Ивана Георгиевича. Он становится гораздо сговорчивее и мягче. Просто душка! Не перебивая, выслушиваю претензии по поводу наших минусов, не забывая при этом согласно кивать и качать головой. Зависит от ситуации.
В конце концов, выясняется, что да, для того чтобы Никонов поставил одну несчастную, но очень важную подпись, ему нужна некая благодарность. Из кабинета мужа мужчина выходит сытым и почти счастливым человеком.
— Выглядишь отвратительно, — заявляю Натану, запирая дверь на замок.
— Спасибо, я в курсе, — ухмыляется он. — А вот ты была неподражаема.
— В следующий раз будешь знать, что на подобные переговоры нужно приглашать и меня.
Я складываю руки на груди и чуть склоняю голову набок. Никонов — настоящий энергетический вампир. Мне хватило пятнадцати минут общения, чтобы почувствовать упадок сил. Я даже не представляю как Левицкий выдержал с ним два часа.
— Кстати, помимо того, что мы снова стали беднее — Никонов съел наши пончики.
— Вот блядь, — с усмешкой ругается муж.