Свободные отношения
Шрифт:
Включаю обогрев на максимум, смотрю в окно. На месте Скорикова я бы точно обиделась за явный игнор, но этот мужчина похоже не из таких, потому что на моё сообщение с поздравлением он тут же отправляет ответ.
Глава 26
Из вполне невинной переписки, которая должна была закончиться на слове «Спасибо», мы со Скориковым начинаем флиртовать. Открыто, без стеснения. Общение снова выходит из-под контроля, а пальцы быстро работают по виртуальной
Сама не замечаю, как начинаю улыбаться. Забавно, я ведь думала, что Паша настолько глупый, что даже пишет с ошибками. Но нет, пишет он так, что не придерёшься, даже если очень захочешь. Грамотно, с интригой. Хочется тут же узнать продолжение.
Набирая ответное сообщение, я чувствую, как внутри меня вспыхивают разнообразные эмоции. Влечение, любопытство, тяга. Гремучая смесь, которая будоражит сознание и вызывает зависимость. Единственное отличие — я в любой момент могу прекратить, но пока не хочу. Пока можно.
«Как это ты не празднуешь День рождения?! Вообще никогда?», — удивлённо спрашиваю Пашу.
Он набирает ответ, я в ожидании нервно кусаю губы.
«Вообще никогда, Влада. Не люблю».
«Но это же здорово, когда тебя поздравляют родные, друзья и коллеги! Когда веселятся, дарят подарки и желают много приятных слов. Или подарки ты тоже не любишь?».
Оказывается, не любит. Но об одном подарке всё же мечтает. Паша хочет увидеть меня.
Плечи в мурашках, когда я перечитываю нашу переписку. В салоне резко становится жарко, поэтому я сбавляю обогрев и приоткрываю окно, впуская в салон морозный февральский воздух.
«Какие у тебя примитивные желания. Ладно, я приеду», — отправляю Паше.
Сердце при этом норовит пробить грудную клетку. Вдох-выдох. С ума сойти — я не верю в то, что пишу. И всё же.
«Но только потому, что у тебя День рождения. И ты один», — следует пояснение.
«Из жалости не надо».
«Не буду».
Ощущая странный трепет в груди, я выезжаю со двора Ульяны и направляюсь в любимую кондитерскую, где всегда заказываю торты. У меня был негативный опыт в других заведениях, а в этом месте вот уже много лет подряд всё проходит идеально.
— К сожалению, остался только один, — пожимает плечами продавец. — Торт сделали на заказ, но в последний момент клиенты отказались его забирать. Есть вариант как исправить ситуацию.
Мне поясняют, что можно сделать. Киваю, слушаю.
— Давайте его. Сомневаюсь, что я найду что-то годное в пятницу вечером. Да и времени особо нет.
Торт пакуют в картонную коробку, затем рассчитывают меня у кассы. Я практически не даю себе времени на раздумья, уступая место безрассудству и импульсу. Почти как вчера. Люди часто сталкиваются с дилеммой и выбирают то, что для них важнее. Семья или мимолётная интрижка, безопасность или свобода. У меня есть выбор и того, и другого. И сейчас я вижу в этом сплошные плюсы.
Спустя полтора часа я подъезжаю к воротам закрытого жилого комплекса. Нервничаю и лезу в сумочку, чтобы написать Скорикову,
Пока поднимаюсь в лифте, чувствую, как трепыхается сердце. Прижимаю ладонь к левой половине груди, пытаюсь успокоиться. Такого не было даже тогда, когда я впервые пришла к Паше в гостиницу. Возможно, потому, что я не знала, что именно меня ждёт наедине с ним.
— Привет! — весело произношу, когда Скориков открывает массивную входную дверь.
Он в брюках и белой рубашке. Улыбается, рассматривает. Я его тоже. Пробегаюсь взглядом с головы и до ног, замечаю многодневную щетину на щеках. Похоже, у Скорикова много работы, раз нет времени на бритьё.
Паша шире открывает дверь и пропускает меня в квартиру. Когда я прохожу внутрь, то ненароком задеваю его локтем. Волнуюсь так сильно, словно это первый опыт общения с мужчиной.
— Подержи, пожалуйста, торт, — прошу Скорикова. — Только не открывай, мне нужно кое-что поправить.
Вручаю коробку, снимаю куртку и сапожки.
— С Днём рождения, Настя? — удивляется Паша.
— Вот что ты за человек такой? — спрашиваю с нотками раздражения. — Я же попросила не открывать…
Снова возвращаю себе торт и прохожу по длинному широкому коридору в направлении кухни.
Квартира у Скорикова просторная и стильная. Ремонт в светлых тонах, минимум мебели. Я рассматриваю обстановку мимолётом, не концентрируясь на мелочах. Но становится очевидно, что Паша живёт здесь один. Если бы была женщина, то уверена, что она придала бы квартире необходимых деталей и красок в виде статуэток, свечей или картин.
Мы попадаем в кухню-студию с барной стойкой и мягким диваном. Атмосфера напряженная, искрящая. Кажется, что ток пробегает по коже и обостряет ощущения.
Ставлю коробку с тортом на стол, достаю из бумажного пакета кондитерский мешок и лопатку. На изделии действительно написано «Настя», но это легко исправить. Достаточно стереть имя неизвестной девушки и с помощью крема написать «Паша».
Я связываю волосы в хвост, тщательно мою руки и приступаю к выполнению задачи. Скориков тем временем садится на высокий барный стул и неотрывно за мной наблюдает. Подумать только, я приехала поздравлять человека, которого в университете считала мерзким, отвратительным и некрасивым. Теперь же мне льстит его внимание и интерес. И внешность будто бы сглаживается. Я ищу в ней достоинства, а не минусы.
— Так в чём же причина твоего нежелания отмечать День рождения? — спрашиваю, старательно прорисовывая буквы.
— Долго рассказывать.
— Коллективу тоже запрещаешь накрывать на стол и дарить подарки?
— Да. Все давно в курсе и даже не пытаются.
— Боятся.
Скориков кивает и подходит к барной стойке.
— Выпьешь что-нибудь, Влада? — спрашивает он.
— Я за рулём.
— Могу отвезти домой.
— Это лишнее.
— Тогда воспользуемся услугами драйвера. Смелее.