Свободные отношения
Шрифт:
Вот глаза у нее красивые, однозначно. Темные, выразительные, мерцающие.
Пожалуй, это единственный неоспоримый плюс.
– Не совсем, – непроизвольно закусывает нижнюю губу, без тени кокетства, но мне это жест чем-то нравится.
– Юрий Константинович, отзывался о тебе, как об исключительно сообразительной помощнице, – произношу, не скрывая сарказма.
Она снова краснеет.
– Мне очень приятно, что начальник меня ценит, – бубнит Варвара-краса, по красноте щек уже превосходя спелый помидор, – но мне
– И какие именно? – интересуюсь со снисходительной улыбкой акулы-людоеда, кружащейся вокруг детеныша тюленя.
Она нервно прокашливается, выдыхает и сиплым голосом выдает:
– Во-первых, что не так с расчетами? Тот, кто исправлял цифры не учел процент взымаемый банком за перевод. Дальше, – переворачивает лист, – в пункте два сроки исполнения исправлены на одно количество дней, а в пункте четыре совсем на другое. Такого не может быть в принципе. Встает вопрос какое из этих противоречащих друг другу исправлений правильное? Или оба неверные, потому что нарушают типовой договор. И еще, наречие «в течение» пишется с «е» на конце, а здесь кто-то исправил на и.
Варя сосредоточенно хмурится, озвучивая все свои «непонятки» и я искренне рад, что в этот момент она уткнулась носом в бумаги и не смотрит на меня.
Потому что у меня морду, наверное, так перекосило, что на крокодила похож.
Если говорить фигурально, то она меня возит носом по столу, а точнее тычет в ошибки носом, как котенка, нагадившего на ковёр.
Это я такого наисправлял??? Сам??? Своими собственными руками???
П***ц. О чем только думал?!
…Понятно, о чем…О сиськах!
Вот придурок. А она действительно умненькая. И очень даже смелая. Другая бы на ее месте сдрейфила, промолчала, забрала несчастные документы и по-быстрому сбежала бы от босса-идиота, который не знает правил русского языка.
Очень кстати пришлось умение держать непробиваемую маску в любой ситуации. Взял себя в руки, придал себе невозмутимое выражение. Типа все пучком, все схвачено.
Она расписывает мои косяки, а я сижу напротив киваю, а сам пытаюсь придумать, что дальше делать. Варька сейчас замолчит, поднимет на меня черный взгляд в ожидании ответа, и мне надо будет что-то мычать.
Сказать, что это не я? Дебилизм. Какой из меня начальник, если такие косяки у других пропускаю?
Извиниться, что не тот документ дал? Черновик? Отмаз из разряда школьного «забыл дома тетрадь».
Что делать-то? Принесла ее нелегкая на мою голову!
Мышь тем временем дочитывает до конца, проговаривая все недочеты и действительно смотрит на меня. Выжидающе, явно пребывая в недоумении от той херни, что я ей подсунул.
Дальше действую на автопилоте, положившись на привычку выкручиваться ужом из любых сложных ситуаций.
– Молодец, – демонстративно хлопаю в ладони, – пару незначительных моментов пропустила, но большую часть ошибок
Она удивленно поднимает брови, подбирается:
– Большую часть?
– Да, – уверенно киваю, не позволяя даже капле сомнений отразиться на лице.
Она непроизвольно поправляет воротничок, будто он душит ее:
– Вы…вы меня проверяли? – даже заикаться от волнения начала.
– Естественно, – блефую, подстраиваясь под ситуацию. Не признаваться же, что сам налажал, потому что мыслями в ее декольте был.
– Зачем? – пропищала совсем испуганно, теперь уже бледнея, словно простыня.
Хороший вопрос! Знать бы еще ответ. Думаю, вариант «просто так» не прокатит.
– У меня завтра встреча важная, и мне нужен помощник. Поскольку Юрий Константинович крайне положительно отзывался в твой адрес, я решил рассмотреть твою кандидатуру.
На хрен она мне сдалась на этой встрече? Кто-нибудь может объяснить? Но отступать уже некуда.
– Помощник, – Варя осторожно переспрашивает, неуверенно касаясь пальцами губ, – а что надо делать?
Сидеть в углу и не мешать! А лучше вообще больше никогда на глаза мне не попадать! А вслух:
– Ничего сложного. Помогать с презентацией.
Она мнется пару секунд, не больше и неуверенно выдает:
– Я…я согласна. Если, конечно, результаты проверки вас устраивают, – и снова становится пунцовой. С такой способность краснеть на пустом месте, ей по жизни сложно придется. Жёстче надо быть, увереннее в себе.
– Я еще подумаю, – киваю снисходительно.
– Да-да, конечно, – Мышь снова отводит взгляд и неуверенно поднимается на ноги, – я пойду.
– Иди. И документы забери.
Она отступает к двери, и я имею возможность лицезреть ее спину. Худенькую, прямую. Но цепляет не это. Цепляет намек на перегибы. Да-да. Именно намек. Вроде и не видно ни хрена, но в тоже время, когда она тянется к ручке, ткань на миг плотно прилегает к телу, очерчивая талию и то, что ниже.
Я ж головой тряхнул, прикрыл глаза на секунду, открыл. Нет никаких перегибов, только несуразная одежда. Показалось? Или нет? Все! Заколебался гадать:
– Я подумал, – произношу уверенно, резко, и она чуть ли не подпрыгивает на месте от неожиданности, – я возьму тебя с собой на эту презентацию.
Мышка оборачивается, смотрит на меня испуганно, глазами хлопает.
– Завтра к шести будь готова. И главное! – поднимаю к верху палец, обозначая важность момента, – строгий дресс-код. Черный низ, белый верх и никаких рюшек.
С этим словами киваю на ее грудь, с Варька ожидаемо заливается румянцем.
– Хо…хорошо, – кивает, неуверенно переступая с ноги на ногу, – могу я посмотреть презентацию, подготовиться.
– Естественно. Отправлю на почту. Все. Можешь быть свободна, – и отвернулся к экрану монитора, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.