Свободный мир
Шрифт:
Он опять пожал плечами.
— Ты спасаешь мне жизнь и спрашиваешь почему.
— Что за чушь? Это даже обидно. Я никого не спасала и не собиралась. Просто в мои планы сегодня не входило умирать. Я дочь Мелджена, и я в двадцать пять раз хитрее любой комитетской авантюристки. О, она рассчитывала на то, что ты выстрелишь в меня до того, как это сделаю я или мои телохранители. Остальное её уже не интересовало. Уж не сказала ли она чего-нибудь вроде: «Стреляй, не раздумывая. Сначала стреляй, потом говори»?
Гению стало не по себе. Интонации Джил были самыми издевательскими, но слова казались до боли знакомыми. Он почувствовал злость, которую
— Но зачем, чёрт подери, это завещание? Чтобы помучить меня, перед тем как застрелить?
— Пф, — Джил встала и, завернувшись в помявшийся пиджак, принялась ходить по комнате, — ты первым делом должен был спросить, кто включил видео. Положим, магии не существует. Как не было никаких сообщений всем сотрудникам. Глупости! Всё это невозможно было провернуть без сообщника или точного знания даты смерти плюс выдающейся технической грамотности. Полагаю, отец рассчитывал, что видео покажешь ты и оно бесспорно подтвердит все твои права.
— Но я этого не делал, — подвёл черту Гений.
— Конечно, не делал. Это сделала я.
Легче от её слов не стало.
— Но… выходит, ты знала, что выступление без одежды не даст тебе ровным счётом ничего, кроме позора, зачем же…
— Как думаешь, что бы со мной сделали, откажись я участвовать в плане? Я полагаю, смерть от пули показалась бы мне лёгкой и приятной. Меня бы до-олго ещё использовали в своих интересах эти люди: они будто случайно убили бы Эс в тюрьме, а я была бы их заложницей. А вздумай я сопротивляться… эти люди совершенно беспринципны, и я давно это поняла. Увы, слишком поздно. Но теперь, с секретным оружием…
— Ну и чего же ты добилась? — прервал её Гений. — Вот ты зачем-то подтвердила мои права. Что он там скажет в конце? Что я единственный законный наследник, так?
Джил кивнула. Гений продолжил:
— Что ж, как только речь закончится и начнётся заварушка, мы где-нибудь спрячемся. Я бы на месте ваших ребят взял заложников и попытался нас выманить. Но, учитывая, что мы уже мертвы, а их не слишком много, никаких заложников не будет. Все они в сопровождении нашего драгоценного топ-менеджмента отправятся в технические отделы в поисках, как ты говоришь, секретного оружия.
— Да. И мы должны успеть туда раньше.
Повисло молчание. Джил смерила собеседника недовольным взглядом снизу вверх. Она подошла слишком близко.
— Джил, — сказал он, придя в себя, — что это за странная идея оружия? Да и что ты с ним будешь делать? Ведь после того, как охрана разгонит остатки ваших ребят, ты навсегда лишишься всех прав на корпорацию, а уж Эс, — тут он позволил себе усмехнуться, — гарантированно останется в тюрьме.
— Я так не думаю, — самодовольно возразила она, вновь направив на него пистолет. Только выйди за дверь, и если дойдёшь живым до конца коридора, то считай, что тебе крупно повезло. Поэтому сейчас ты сядешь и подпишешь договор, по которому отдашь нам, мне и Эс, семьдесят процентов компании, а также будешь советоваться с нами по поводу любого применения оружия…
— Семьдесят? Но это же ограбление.
— И ты обеспечишь возвращение Эс из тюрьмы.
— Что? — Гений не мог уже больше удивляться. — Ну, слава богу, он арестован. Так как там? Я должен выпустить убийцу Мелджена, чтобы он забрал себе мою компанию в обмен на мою жизнь? Какое безумное предложение. Разумеется, я предпочту умереть. Можешь стрелять.
— Постой, — холодно прервала его Джил. — Ты ослеплён своими чувствами. Посмотри
Гений поморщился, подумав о том, что Эс, должно быть, старше её приблизительно в два раза, а то и больше. Но это его не касалось.
— Я и не говорю, что он обязательно лично убил его. Приказ. Да и ты, думаю, что-то об этом знала, иначе бы не был создан план захвата корпорации.
— Это долгая история, — отрезала она. — Сейчас не время. Эс невиновен. Если тебе нужны доказательства…
Он не дал ей договорить.
— Послушай меня, Джил, — сказал он тихо, — не будет никакого договора. Если б хоть кто-нибудь из вас знал, что я за человек, не было бы этих глупостей. Я найду убийцу Мелджена и сделаю все, чтобы Эс был казнён, если виновным окажется он. Но, если он окажется невиновным… мне не нужна ваша корпорация. Я подумаю, как оформить это юридически, но вы сможете делать с ней всё, что захотите. Меня интересуют только мои исследования.
— Твоё секретное оружие? — Джил отошла от него, вернувшись к столу в поисках патронов. — Ты знаешь, меня оно тоже интересует.
Гений улыбнулся.
— Я бы не называл это оружием.
Джил улыбнулась ему в ответ.
— Я бы назвала это жуткой хренью, которая рано или поздно разрушит всё, э… хорошее в этом мире.
Она, несомненно, собиралась сказать «всё живое», но вовремя одумалась. Но столь же несомненным Гению показалось и то, что они нашли общий язык.
Они ещё раз переглянулись и, несмотря на то, что в этом не было ни капли теплоты, этот обмен взглядами изменил мир настолько, насколько не меняло его ни одно рукопожатие на высшем уровне, совершённое за последние полвека. А ещё точнее говоря, настолько этот мир не меняло ничто и никогда.
VII
Мир изменился навсегда. Но если кого-то это пугало и даже если это пугало экспертов могущественного Комитета по этике, заставляя их как взведённых носиться по этажам в попытках не упустить ни единой новости, даже если это заставляло трусливых правительственных крыс обрывать все линии комитета, то Джеймс Роулс допивал свой утренний кофе в полном спокойствии и одиночестве.
Он не читал новостей и не проверял почту. На Мэдоусайд роуд, открывавшейся ему из окна, было непривычно оживлённо, но с высоты, на которой располагался его кабинет, подробностей было не разобрать.
Левой рукой, с обручальным кольцом, но без часов, он придерживал блюдце. Кофе был не лучшего сорта, но и такой достать теперь стало непросто, тем более в комитете. Слух о том, что его глава пьёт нормальный кофе, а не синтетический заменитель, мог бы стать скандалом на целых пару дней.
Впрочем, в тот день Джеймс вполне мог бы признаться в чём угодно, и практически наверняка это прошло бы незамеченным.
Сколько лишней суеты, сколько бесполезных движений совершали эксперты комитета… Джеймс смотрел на них, разносящих сплетни и тревогу по коридорам, и с ужасом думал о том моменте, когда ему придётся сложить с себя полномочия и, возможно, кого-то из них рекомендовать на своё место. Он был ещё достаточно молод: ему не исполнилось и шестидесяти, и на покой он в ближайшее время не собирался, но время от времени эта мысль грызла его. Вот и теперь он пытался отыскать среди всех этих бесполезных лоббистов и психов, повёрнутых на попытках не допустить прогресса любыми средствами, хотя бы одного спокойно и трезво мыслящего человека.