Свободный мир
Шрифт:
— Я уничтожу его, — себе под нос проговорила Эмри, игнорируя их вопросы. — Вы слышали, что он сказал? Что мне не жаль собственную дочь, потому что у меня есть ещё одна. Каково, а? Я клянусь, я взорву его самолёт и отправлю его прямо в ад, где ему самое место.
— Да что на тебя нашло? Опомнись! — Моррван повысил голос. — Эмри, ты действительно не в себе, и ты очень правильно сделала, что передала управление. Ты понимаешь, что сейчас пытаешься сделать его обвинения в твой адрес справедливыми? Ты понимаешь, что хочешь сбить самолёт вместе с собственной дочерью?
— По-человечески? — тихо переспросила его Эмри. — Как это? Может быть, так, как моя дочь? Может быть, так, как её папаша?
— Как ты можешь такое говорить, — Сонцев приложила ладонь ко рту, как будто это она сама сказала что-то настолько неприемлемое.
Но Эмри вовсе не собиралась останавливаться.
— Вы только на неё посмотрите, она — невинная жертва, серьёзно? Она шантажирует меня, совершенно не испытывая никакого стыда за это.
— Эмри, она ребёнок, — возразила Сонцев. — Она обижена на тебя и, вероятно, не понимает, что делает.
— Она твоя дочь, — ошарашенно добавил Моррван. — Ты просто спятила. Это всё из-за памяти…
— В самом деле? — Эмри прервала его настолько резко, что он вздрогнул. — А может, это вы все спятили и пошли на поводу у Роулса? Я передумала, вы слышали? Я собью этот чёртов самолёт, и, если надо будет, я весь Второй сектор вместе со всеми собравшимися там политиками, главами секторов превращу в руины. Если за свободный мир надо будет сражаться — мы будем сражаться. Если кто-то не захочет отказаться от оружия добровольно — мы его заставим. Мы обратимся к организациям освобождения по всему миру… Мы не проиграли, пока у Роулса нет копии А-17. Вы поняли меня?
— Эмри, ты член Комитета по этике, — тихо заметила Сонцев, — веди себя, пожалуйста, соответственно.
— Соответственно? Как это? Ничего не делать, как вы все? Если это значит быть членом комитета, я не хочу больше им быть! Хотя вы ведь не просто ничего не делаете, вы способствуете распространению информационного оружия, это вы понимаете? Это хуже бездействия.
— Если ты сейчас же не прекратишь кричать, нам придётся выполнить твою просьбу и закрыть тебя где-нибудь, — пообещал Моррван.
— Эмри, послушай, — Сонцев кашлянула и продолжила, — ведь мы действуем так не потому что боимся и не потому что не понимаем, что наш выбор неэтичен.
— Вы поступаете так, потому что Роулс вами помыкает, вот почему. Он создаёт иллюзию того, что нет никакого иного выбора, кроме предложенного им, а вы ему верите.
— Нет, Эмри, мы понимаем, что другой выход тут есть, — не согласилась с ней Сонцев. — Но между мирным распространением информационного оружия и военным конфликтом, в ходе которого это произойдёт так или иначе, мы выбираем первый вариант, поскольку он, безусловно, является меньшим злом. Ты сейчас слишком увлечена своими эмоциями, своим гневом и отчаянием, и это мешает тебе принять правильное решение. Ты сейчас готова жизнь на Земле уничтожить, лишь бы Роулсу отомстить, и тебя можно понять. Я не знаю,
— Тогда у вас какая-то очень жалкая и трусливая правда, — ответила ей Эмри и села на один из стульев, стоящих у овального стола. — Я не хочу иметь с вами ничего общего. Знаете, даже идеи Роулса внушают мне больше уважения, чем ваши. Если б он не был таким отвратительным скользким типом, думающим, что ему что угодно сойдёт с рук, да, пожалуй, я бы по-прежнему его уважала, хотя всё равно никогда не поддержала бы эти его… идеи.
— Извини меня, — виновато сказал Моррван, — мы, правда, должны тебя, э… оставить где-нибудь одну на время. Пойдём.
— Ах, вот как вы это называете? Да пожалуйста, я не буду сопротивляться, — Эмри усмехнулась, подумав о том, что теперь, когда она, вытащив память, осталась без своих знаменитых суперсил, она не сможет сопротивляться при всём желании. Впрочем, она вспомнила, что в кармане у неё лежал пистолет, который она взяла с собой, отправляясь в технический отдел…
— Сдай оружие, пожалуйста, — Моррван протянул руку. — Почему ты, кстати, так им и не воспользовалась?
— Не воспользовалась? — непонимающе переспросила Эмри, вложив пистолет в его ладонь. — Я что, собиралась кого-то убить?
— Ну, не то чтобы собиралась, но Эмри, куда делся Меженов? Куда он пошёл? Это сейчас очень важно, сосредоточься, — попросила её Сонцев.
— А, понятия не имею, — задумчиво ответила Эмри, выходя из комнаты вслед за Моррваном.
— Так что, ты придумала, как нам найти его? — пять минут спустя спросил у Сонцев вернувшийся уже в одиночку Моррван.
— Никак, — ответила она. — Думаю, он сам нам позвонит. Или не нам, а Эмри, но какая разница? Я слышала, он совсем не говорит и не понимает по-английски. Позвала ту девушку, которая всё к нам заходила, на всякий случай.
— Странно, правда? Как можно не понимать? Даже я уже наловчился и все разговоры на русском разбираю, ну, процентов восемьдесят точно. И объясниться наверняка бы смог. Электронный перевод всё же — великая вещь. Уж Меженов-то мог бы что-нибудь изобрести, чтоб сделать его лучше.
— Я думаю, всё он прекрасно понимает, — Сонцев с улыбкой посмотрела на Моррвана. — Просто набивает себе цену.
— Ну я уже точно освоил некоторые полезные выражения, — сказал он, добавив на русском: — «А-семнадцать».
— Не похоже, — Сонцев поморщилась, — произношение.
— А ты никогда не задумывалась, почему такое большое число? Что, до этого было шестнадцать прототипов?
— Может быть, это не порядковый номер, — начала было она, но закончить ей не дал входящий вызов.
Моррван выглянул за дверь и позвал стоящую там девушку.
— Где Эмри? — спросил Гений, тревожно разглядывая сидящую перед ним делегацию, в которой была, в том числе, и одна из его сотрудниц.
Джил, с досадой обнаружив, что её план по соблазнению не на ком применять, тоже влезла в кадр.