Свободный полет
Шрифт:
– Стас! Стас, ты меня вообще слушаешь?
– Да, конечно, – соврал я.
– Блин, Стас! Почему ты такой отмороженный? Этот тип поднимал «Только вверх» и «Александра»!
– Так… – попытался я изобразить интерес.
– Что «так»? Это отличный шанс! Охренеть какая возможность проявить себя перед живым и действующим саунд-продюсером!
Далее секунд пятнадцать я ждал что Коля продолжит монолог относительно крутости Никиты Левицкого, его карьерных успехах, о бабле, которое он вбухал в свои проекты (и судя по информации в СМИ удачно), но что-то заставило его замолчать.
Я прикурил сигарету и начал:
– Уважаемый, Николай, присядьте, – Коля сел напротив и уставился на меня. – Мы сегодня играем для себя. Как и всегда в принципе.
– Мы играем для фанатов!
– Для каких, на хрен, фанатов, Коля? Восьмидесяти ужратых подростков, десять из которых наши друзья? Прости пожалуйста, но меня очень сильно злит факт того, что мой лучший и пока еще единственный басист запал на денежный мешок со связями, при этом абсолютно забывая о музыке. Или я что-то неправильно понял?
– Для себя играть хорошо, Стас, но нужно двигаться и развиваться пока есть такая возможность, а это…
– А где ты здесь увидел возможность? – мои глаза готовы расплавить его.
– Никита Левицкий…
– Толстосум, который хочет заработать на тебе. Скажи мне, друг, зачем ты взял в руки бас?
– В смысле?
– В смысле почему ты не бросил играть?
– Ну… Меня зацепило, сам знаешь.
– Почему ты не концентрируешься на том, что тебя цепляет?
– Стас, не усложняй!
Да, я порой бываю невыносим. Хотя слухи ходят, что это мое привычное состояние.
– Ладно. Просто когда ты впервые взял бас, ты не думал рубить на этом бабло. Ты просто хотел играть.
– Да, – Коля совсем поник.
– Когда ты наяривал на басу в детстве, ты хотел делать музыку и быть знаменитым не меньше, чем Сид Вишес. Сам же говорил!
– Да, было дело.
– Итак, дружище. Мы играем, потому что любим это. Мы играем для себя в первую очередь. Не нужно строить иллюзии по поводу фанатов. У нас есть друзья, которые нас поддерживают и все.
– Тяжело с тобой, Стас – вздохнул басист.
– Пьяные подростки, которые не слышат твою музыку – не фанаты.
– Они на концерт пришли.
– Они пришли побухать и угареть.
– Опять запели, – Николай встал и обратился к остальным участникам группы. – Я на бар. Кому пиво?
– Мне два, – пробасил барабанщик Андрей.
Коля вышел из комнаты, а я все сидел и думал что меня больше вывело из себя: Никита Левицкий, или желание моего друга вылизать ему зад.
– Зря ты так, Слав, – сказал Андрей.
– Я тебе что, Славик? – рефлекторно вставил я.
– Стас, ты сильно резкий в последнее время. Ты и так не сахар, а сегодня вообще… Даже не знаю.
Я глубоко вздохнул и смял окурок в пепельнице.
– Это все Лола?
– Что?
– Лола выносит тебе мозги?
Лола – моя подружка. Она француженка. Мы познакомились на факультете иностранных языков на четвертом курсе. Она была студенткой по обмену из Марселя, а я бунтарем-студентом кафедры перевода. Возможно, она до сих пор скрывает от меня истинные причины того, почему осталась в нашей стране. Хотелось бы верить, что это та самая
Дверь в гримерку открылась – Николай принес пиво.
– Прости, дружище, я был резок. Выложимся сегодня по полной, – проговорил я, изучая взглядом пачку сигарет на столе.
– Проехали, – ответил басист и сел напротив.
Андрей подошел к столу, взял пластиковый стакан с пивом и сел рядом со мной. Тишина в комнате давила на виски – я прикурил очередную сигарету.
– Обсудим сет-лист? – кивнул мне Николай.
– Давай, почему бы нет.
К столу подошел все это время стоявший в стороне наш семплер Алексей. Леха вообще парень по жизни тихий и мы частенько забываем о его присутствии. Несмотря на это, он является незаменимым членом нашей команды.
В среднем на выступление нам выделяют порядка сорока минут, что по меркам нашего уровня довольно-таки неплохо. Несмотря на то, что наш репертуар насчитывал достаточно песен чтобы заполнить время, мы решили разместить в сет-листе только топ-треки. Инициатива исходила от меня, что очень удивило моих коллег по цеху. Выложимся по полной, так выложимся по полной – нужно держать свое слово. При выборе песен я руководствовался сыгранностью своей команды. Отыграть мы можем любую композицию, но превращать выступление в очередную репетицию живьем не хотелось. Пару раз я уловил на себе ехидный взгляд Коли. Пусть себе думает, что мне тоже интересно выпендриться перед Левицким – меньше споров. По крайней мере сейчас.
Закончив с сет-листом мы просидели оставшееся время до выхода молча. После объявления о нашем выходе мы так же молча пошли к сцене.
Когда наша команда взобралась на сцену, звукооператор попросил меня поиграть. После тридцати секунд выдал свое профессиональное «нормально» и попросил нас с Колей сыграть одновременно. Получив одобрение, мы стали ждать когда закончат отстраивать звук Андрея. К сцене начал подходить народ. Самые пьяные подошли поближе и организовали кольцо для концертного месива. У дальних стен расположились самые опасные слушатели – трезвые, или те, кто действительно следит за происходящим на сцене. Мнение таких слушателей может быть важным – смотря как относиться к критике. Среди этих людей мой взгляд остановился на блондине в белом костюме – Никите Левицком. Злоба подкатила к моим кулакам и скулам. На кого ты злишься, Стас? На себя, Левицкого, или своего басиста? Я перевел взгляд на Колю – он улыбался, наблюдая за саунд-чеком Андрея. Секундой позже он посмотрел на меня и подмигнул. Я расценил это как «Отыграем по полной».
Звукооператор вытянул два больших пальца вверх и я ударил по струнам. Толпа закричала, Андрей поддержал тарелками.
– Дамы и господа! – начал я. – Мы рады приветствовать вас здесь и сейчас!
Этим вечером игралось легко. Я играл для себя. Мне было плевать на лажу и кое-где возникавшие импровизации. Потом, после концерта от людей у сцены я узнаю, что это было «своеобразно». Коля старался изо всех сил. Я смотрел на него и хотел верить, что он играет для себя. Играет так, как чувствует. Интересно, он заметил как Никита Левицкий покинул заведение на третьей песне?