Свод

Войтешик Алексей Викентьевич

Тут Ричи снова встретился взглядом с сестрой, после чего, сделав короткую паузу и, заметно смягчив тон, продолжил:

– Ну, хорошо, давайте иначе. Я буду только слушать. Говори, моряк…

Лоуб выпрямился и, глядя на истекающего кровью Эдванса, шумно сглотнул и прохрипел:

– Я не моряк, сэр…

– Да будет тебе!
– не изменяя привычке перебивать, выкрикнул «Ласт Пранк».
– Поставьте передо мною ещё хоть полсотни королевских гвардейцев и сотню Эксетерского люда, я без труда разделю их на тех, кто ходил под парусами, и тех, кто полжизни держался за мамкину юбку. Да ведь

у тебя на лице написано, шкипер, что долгое время «языки норда»[i] слизывали с него старую кожу. Небось, первый раз ты ещё юнгой мочился на «скатерть Луизы»[ii]?

Лоуб потупил взгляд, и коротко покосившись в сторону Эдванса, произнёс:

– Я лишь хотел сказать, что я оставил службу во флоте её Величества в чине помощника шкипера.

— Уже лучше, - довольно ответил на это «Ласт Пранк», - похоже на то, что мне больше не придётся прокалывать вас как свиней. Итак, кто вас нанял?

Лоуб замялся и опустил взгляд. На лице пирата Ричи блеснуло разочарование, но едва он собрался что-либо сказать, тишину нарушил Эдванс:

– Оставьте его, Ричмонд, - страшный приступ судороги выкручивал раненую ногу, однако, морщащийся от боли Джонатан, превозмогая боль, продолжил, - он ничего не скажет.

Похоже на то, господин джентльмен удачи, что за вами начинается настоящая охота. Так что если вы на самом деле знаете, где хранятся сокровища Хайраддина, сейчас самое время отыскать их и сломя голову бежать куда подальше. Это не шутка, «Ласт Пранк». Своим присутствием здесь, вы ставите под удар близких вам людей, хотя…, - Эдванс посмотрел на Мериан, - кто знает, судя по тому, как легко вы распоряжаетесь людскими жизнями, возможно, вам нет до них никакого дела.

– Ошибаетесь, - едко заметил пират, - у меня не так много родственников, а к тому же, в течение своей жизни я и без того доставил им достаточно много неприятных переживаний.

– Тем более, - заметил Эдванс.
– Вас не оставят в покое…, - Джонатан попытался встать, но боль удержала его на месте.

Лоуб, видя его беспомощность, взял своего товарища под руки и помог ему перебраться на стул.

– Что ж, - «Ласт Пранк» опустил саблю, - давайте поговорим об этом, только для начала скажите мне, кто вас послал, и, во что оценили мою голову?

В глазах Лоуба разгорались угли страха. Эдванс, заметивший это, понял, что далее отпираться нет смысла. Их на самом деле раскрыли. Теперь нужно было самому обо всём рассказать, дабы перепуганный компаньон не поведал пирату больше чем нужно.

Джонатан открыл рот и тут же выпучил глаза! Перед его глазами мелькнул силуэт пирата. В это невозможно было поверить! В один миг отставной помощник шкипера славный парень Эдвард Лоуб рухнул на пол замертво, а человек, для которого миссия добровольного освобождения человеческих душ от их бренных, земных оболочек, судя по всему, была таким же привычным делом, как плевок в сточную канаву, сделав своё чёрное дело, тут же отскочил на прежнее место.

Мериан запоздало вскрикнула, а старина Уилфрид участливо прижал её к плечу и, глядя на распластавшегося на полу Лоуба, стал гладить по голове вздрагивающую от переживаний дочь.

Эдванс даже перестал морщиться от досаждающей ему ранее боли. Он какое-то время непонимающе смотрел на навечно застывшую

маску растерянности на лице мёртвого партнёра, после чего медленно перевёл взгляд на палача, приведшего в исполнение, неведомо кем подписанный приговор.

– Зачем?
– прохрипел Джонатан пересохшим горлом.

Ричмонд вопросительно приподнял брови:

– Один из вас двоих должен был умереть, — холодно ответил он. — Вы что, недовольны выбором судьбы?

– Судьба?
– Вскричал Эдванс.
– Чёртов мясник, ты пытаешься скрыть заурядное убийство за ширмой высокого, неосязаемого слова «судьба»?

– Да, - ничуть не смутившись подобному тону, ответил «Ласт Пранк».
– А что вас собственно не устраивает?

– Это …неслыханно, - Джонатан в бессильной злобе сжал перепачканные кровью кулаки и поднёс их к своему лицу, - …за что? Кто дал вам право, …без боя…?

Ричмонд в ответ на это только криво улыбнулся:

– Уж не хотите ли вы, - снисходительно произнёс он, - подобными выкриками обидеть меня …или, может быть, вызвать на поединок?

– Да, чёрт побери, да!
– С этими словами Эдванс затрясся в злобной лихорадке, бросая испепеляющий взгляд на пребывающего в полном умиротворении пирата.

– Осты-ы-ыньте, - невозмутимо протянул тот.
– Мне в моей жизни приходилось слышать в свой адрес и не такое. Если хотите, я всё объясню?

Эдванс закрыл глаза от снова просыпающейся боли. «Объяснить?!
– ясно читалось в его лице.
– Как можно «объяснить» подобное?!».

– Да не убивайтесь вы так, - участливо произнёс Ричи, подходя к столу и наполняя одну из кружек отцовской наливкой.
– Я не могу поверить, что человек с такой блестящей школой фехтования как у вас, в своей жизни ещё никого не отправил на встречу с предками....

Вот, — «Ласт Пранк» поставил на край стола кружку и тут же предусмотрительно сделал шаг в сторону, — выпейте и успокойтесь.

Джонатан, ожидаемо, полным пренебрежения жестом, вслепую, смахнул хозяйскую посуду на пол.

– Нехорошо, - с каким-то особым цинизмом сказал, глядя на это «Ласт Пранк».
– Вы уничтожаете приданное моих сестёр.

– А вы трус! Пользуетесь моей беспомощностью…

– Прошу прощения, - откашлявшись, наконец, проявил себя старший Шеллоу Райдер.- Ричи, мой мальчик, …может, мы с Мериан пойдём? Вот-вот вернётся мать и Синтия. Негоже им сразу сюда входить…

«Ласт Пранк», смягчаясь сердцем, посмотрел на свою сестру:

– А ты сможешь, отец?

– О, - ответил Уил, - думаю там, за дверью, где нет этих мёртвых джентльменов, я буду чувствовать себя гораздо лучше.

– Хорошо. Тогда дождитесь мать и Синтию. Объясните им всё, …как сможете. И оставайтесь там, пока я не договорю с этим господином. Да, Мериан, дверь на замок. Кто знает, сколько ещё сегодня может пожаловать гостей?

Старший из Шеллоу Райдеров, поддерживаемый дочерью удалился за дверь, а Ричмонд, пребывая в глубокой задумчивости, всматривался в перекошенное болью лицо гостя. Наверное, одному дьяволу было известно, что за мысли в данный момент бродили в голове этого пирата. Он молчал, погружаясь, всё глубже в омут собственных размышлений, от чего его и без того тонкие губы вытягивались в едва различимую полоску.