Свод
Шрифт:
Моряк вздохнул, но ничего не ответил.
– Три серебряных испанских песо?
– напирал де ла Вега.
– Я не могу сказать вам об этом, - с неохотой ответил посетитель, - поклялся, что не скажу. Могу только уточнить, что дружен кое с кем из королевской гвардии.
– Вот видишь?
– Испанец хлопнул себя по увесистой мошне на поясе.
– Я сэкономил на этом три песо. Если и дальше так пойдёт, мне придётся усомниться в твоём здравомыслии.
Незнакомец беззвучно пожевал губами:
– Что ж, - неохотно произнёс он, - я пришёл заработать,
Де ла Вега снисходительно улыбнулся:
– Если ты хочешь сообщить мне год его рождения, то не получишь ни гроша, а если же точно укажешь на его след, получишь достаточно для того, чтобы …очень далеко забраться вглубь материка, это я тебе обещаю.
– Я видел Ричи..., сегодня.
Морщины на лице Гарсиласо де ла Вега моментально разгладились. Он медленно наклонился к своему гостю.
Отставной моряк заговорщицки оглянулся, будто в этой крохотной комнате каким-то образом мог оказаться кто-то из тех, кому не нужно было знать о предмете их разговора:
– Вам я скажу, сэр. …Я два года ходил с ним под одними парусами…
– М-м-м, - заинтересованно протянул испанец, - милейший, а не плачет ли в таком случае виселица и по тебе?
– Плачет, сэр, - на удивление спокойно ответил гость, - вот для того, чтобы не угодить в Брайдуэл[ii] мне сейчас как нельзя кстати может оказаться помощь важного господина. Здоровье, как вы уже, наверное, понимаете, является только вторым делом, вынуждающим меня податься на материк. Сделать это сейчас не так-то просто. Ведь на сегодняшний день даже портовые крысы на наших пристанях наперечёт и идут на корабли по-военному, строем…
Дела Вега, выслушивая это, был напряжён, словно охотничий пёс, взявший след:
– Говорите где Ричи, я думаю, мы сторгуемся…
Моряк снова осмотрелся:
– Я не знаю, где он сейчас, - тихо произнёс он, - но сегодня, что-то около полудня, в харчевне «Roamer David»[iii] он угодил в руки гвардии. Куда они его увели, я не могу вам сказать, поскольку всех в этой харчевне стали «исповедовать» гвардейцы. Вы же знаете нынешние порядки….
Ричи здесь поверьте мне, сэр. Четверть картечи в моей груди это его «подарочки». За мной неоплаченный долг…
Гарсиласо де ла Вега решительно шагнул к двери и толкнул её:
– Лейтенант!
– крикнул он в тёмный проём.
На пороге появился офицер королевской гвардии.
– Срочно разошлите посыльных на пристани и к постам на воротах. С этой минуты выезд из города кого бы то ни было только с личного разрешения сэра Аткинсона, слышите? Без бумаги с его печатью никто из взрослых мужчин, похожих по описанию на «Ласт Пранка» не может покинуть пределы города в течение ближайших суток…
Офицер тут же исчез в гулком мраке коридора, а безымянный посетитель вельможи испанца озадаченно поскрёб грязным пальцем жёсткую щетину собственного подбородка и заговорщицки произнёс:
– Сэр. Я так понимаю, вы не знаете «Ласт Пранка» в лицо?
Испанец недовольно
– Я, - признался он, - как-то бывал в местах, где вполне мог его видеть, однако в то время моя голова была занята другими делами. А отчего это ты меня об этом спрашиваешь?
– Это я всё к тому, - спокойно отводя от себя всякого рода подозрения, ответил ночной гость, - что здесь в Барнстепле есть человек, который может быть вам гораздо полезнее и меня, и гвардии. Он узнает «Ласт Пранка» даже с закрытыми глазами и, в случае чего, отдаст вам его забесплатно.
Де ла Вега полностью превратился в слух. Он подвинул ближе к гостю изрядно полегчавший кувшин с вином и, попирая все каноны этикета, склонил голову к его нечистым устам.
– Здесь, — заговорщицки прошептал тот, — все его зовут Изи «Dry leg» (сухая нога).
– Как?
– неподдельно удивился испанец.
– Это его прозвище, - уточнил моряк.
– Как его зовут на самом деле, я не знаю, сэр, но смею вас уверить, что по этому прозвищу его будет найти совсем несложно. Он человек очень известный здесь и, поверьте, имеет к Ричи неоплаченный должок гораздо весомее моего.
На лбу испанца выступила испарина:
– Может быть, - ослабляя дрожащими руками узкий ворот, судорожно выдохнул он, - раз уж вы так хорошо об этом осведомлены, расскажете, за что это он так озлоблен на «Ласт Пранка»?
– В том-то вся и беда Изи «Сухая нога», — разговорился изрядно подвыпивший моряк и криво улыбнулся, — что об этом хорошо осведомлён весь Барнстепл. Но не в моих правилах, сэр, пересказывать что-либо. Уж не сочтите за труд и при встрече узнайте у Изи об этом сами. Я и так сказал вам достаточно…
– Что ж, милейший, - не стал настаивать Гарсиласо де ла Вега, - вы действительно оказали мне услугу, давайте же тогда произведём расчёт.
Он отвязал от пояса мошну с деньгами, отсчитал пять золотых монет и подал их моряку:
– Этого вам хватит…, - испанец тут же взял с комода бумажный свиток и сел за стол. Макнув перо в чернильницу, он аккуратно вывел на выгибающейся бумаге: «Подателю сего…», - как ваше имя?
– Исраэль Киммельман…
– Вы иудей?
– Наполовину, сэр.
Испанец пожал плечами:
– Внешне это не заметно.
– О!
– улыбнулся моряк, - я вам так скажу, если бы хоть четверть иудеев Англии была различима внешне, вы могли бы быть твёрдо уверены в том, что они здесь везде, сплошь и рядом. Народ моей матери всегда мог безошибочно найти «тёплое местечко» на земле.
– Что ж, - не без ухмылки слушая слова посетителя, продолжил писать де ла Вега, - …«Подателю сего, Исраэлю Киммельману разрешено покинуть Барнстепл на любом из судов, имеющих разрешение на выход в море. Так же ему разрешено иметь при себе провизию и две единицы оружия с запасом пороха и пуль…». Эта бумага подписана сэром Аткинсоном, - уточнил испанец.
– Она позволит вам покинуть Англию и даже взять с собой провизию и оружие. Это я говорю к тому, если вы, бедняга, не умеете читать...