Сводная Чужая
Шрифт:
Щедро полил холодненькой водичкой на свой настырный стояк.
На образ Нинки в сарафане он стал довольно быстро вянуть.
Ну все, вроде легче стало.
Вытерся полотенцем и пошёл к себе. Время только девять. Спать вроде бы ещё рано, а что делать, не знаю. В душе все равно муторно почему-то, занять себя ничем не получалось. Решил выпить чая, чтобы хоть как-то убить время до отхода ко сну.
К моей "радости", в гостиной, через которую пролегал путь к кухне, на диване перед телевизором сидела Нина. Вздохнул про себя. Что ж такое-то? Куда ни плюнь
Даже не взглянул на неё — ещё чего, не достойна! — прошёл к барной стойке и намеренно встал к ней спиной. Принялся наливать себе чай с лимоном и сахаром. Люблю послаще и погорячее.
Отвернуться-то я отвернулся, да только навязчивый образ словно преследовал меня и задался целью довести до сумасшествия. Ужасно хотелось обернуться и посмотреть на неё. Я точно сошёл с ума...
— Горячий ещё? — услышал я и вздрогнул от неожиданности.
— Кто? — Офигел немного. Она что — в мысли проникать научилась?
— Чайник, — пожала плечами Нина и села с другой стороны. — Чая хочется.
— Горячий, — ответил равнодушно. — Пей.
Голубые глаза уставились с недоумением. Мой резкий тон ей не понравился. Она вздохнула и принялась наливать чай и себе.
— А можно у тебя лимон взять? — Потянулась она к блюдцу с нарезанными ломтиками лимона.
— Возьми из холодильника, — мягко шлёпнул её по руке.
— Тебе жалко? — взметнула она брови.
— Да. Для тебя — жалко.
— Разве ты съешь все сам?
— Нет. Но я хочу посмотреть, как лимон себе ты нарезаешь сама.
Нина хмыкнула и пошла к холодильнику. Отрезала себе лимона и вернулась. Бросила в чашку с чаем и подняла глаза на меня.
— Тебя жадиной-говядиной в детстве не называли? — спросила она, помешивая сахар в чашке.
— Нина, блин, — закатил я глаза. — Какая ещё говядина? Детский сад. Отстань. Тебе чё от меня надо?
— Ничего, — насупилась она. — От тебя дольки лимона не дождёшься.
— Ты со мной не разговариваешь уже неделю, а потом садишься и пьёшь чай как ни в чем не бывало. Тебе не кажется это странным?
— Просто пыталась наладить общение после.... Той глупости, — Нина залилась густой краской до корней волос.
Она покраснела, а меня опять штормить начало. Я тоже вспомнил ТУ ГЛУПОСТЬ, в мельчайших подробностях, и мне снова привиделось, что обнажённая Нина сидит здесь, в этой комнате. О да, такой Нине я бы дал лимон, все лимоны бы ей отдал...
Потряс головой. Да что за чертовщина происходит? Посмотрел на неё и убедился, что она одетая. Не в свой нелепый сарафан, кстати. Её домашние шмотки даже... Милые. Похоже, что гадости с лейблом она носит исключительно в универ. Дома она выглядит обычной девчонкой. Даже симпатичной, в простых футболках и леггинсах.
Вот ещё одна странность.... Сколько же в ней загадок? Не Нина, а шарада ходячая.
— Не опаздывай завтра утром, — вскочил я на ноги. — Ненавижу ждать! Иначе пешком потопаешь.
— Да я же... Не опаздываю... — услышал я уже в спину.
Спустя ещё несколько дней
За утренним чаем, пока зазнайки тут не было, я снова завёл разговор с мамой.
— Ма, — говорил я, хмуро размешивая сахар в своей чашке.
— Что, сын? — отвечала она, листая что-то в своём смартфоне.
— Ты уверена насчёт этого мужчины?
— А что такое?
— Мне кажется, он не очень хороший человек.
— Ярик, — оторвала она глаза от телефона и отложила его в сторону. — Ты опять начинаешь? Что он тебе сделал, не понимаю? Хорошо к тебе отнёсся, даже пожить пригласил. А ты так о нем отзываешься. Не стыдно тебе?
Вспомнил наши с ним разговоры тет-а-тет – и аж перекосило. Очень хорошо относится, я просто в восторге! Но не говорить же, о чем мы беседовали только вдвоём, матери? Будет выглядеть, словно я маленький мальчик и ябедничаю. Никто ведь больше не слышал темы диалога. Геннадий может и солгать, сказав, что ничего такого он не говорил. И, видя, что мама настроена защищать его, не уверен, что она поверит мне. Впервые я оказался в такой ситуации, что не чувствую мамы на своей стороне. Мы словно разделились с ней после знакомства с этим мужчиной. Очень странное ощущение, и оно мне не нравится.
— Мне есть с чего так говорить, — довольно резко ответил я. — Ты словно ничего не замечаешь. Как будто ослепла. Ты видела, как он общается со своей дочерью?
— Ярик, — сказала она звенящим от возмущения голосом, поднимаясь со стула. — В таком тоне мы с тобой говорить не будем. Не забывайся, пожалуйста. Я твоя мама, а не подружка. Я взрослая женщина, и сама в состоянии разобраться, за кого идти замуж. А отношения Гены и Нины меня не должны касаться. Она уже взрослая девушка, ей восемнадцать исполнилось, и они разберутся с её воспитанием без нас с тобой. Влезать в это я не собираюсь и тебе не советую. Всё, я на работу.
Развернулась и покинула кухню, даже не поцеловал меня на прощание, как делала это всегда. Мне только и оставалось, что смотреть ей вслед и удивляться. Неприятно удивляться её резким переменам. Или они не резкие, просто я не замечал по каким-то причинам?
— Поругались? — услышал я голос Нины возле себя.
Пока я размышлял, не сделал ли на неё приворот Геннадий, моя сводная сестра успела спуститься в кухню и налить себе молока в шоколадные шарики. Посмотрел в её тарелку и сморщился. Как она их ест? Сладкие же. Попа-то не слипнется?
— Тебе какая разница? — наехал на неё.
— Да никакой, — вскинула она брови. — Тебя ни о чем нельзя спросить. Злой какой-то.
— Вот и не спрашивай. Молча ешь!
С грохотом бросил свою чашку и вышел из-за стола. Подожду заучку в гостиной. Рядом с ней даже есть не хочется.
Пятница тянулась как резина, и я жил предвкушением вечера. Сегодня гонки, где я должен победить ещё раз и уже не омрачить свою победу разбитой машиной. Если мне удастся победить — ещё часть долга Алекса я смогу погасить.