Сводная любовь
Шрифт:
– Демьян!!! – рявкнул отчим, к которому я ещё толком не привыкла.
Испугавшись, я прильнула к Дёме. Даже мысли не было, чтобы слезть с его коленей.
Дима стоял в дверном проёме комнаты и зло щурился на нас.
Я не поняла, что произошло.
Не догадалась тогда.
Потому что мыслей таких не было. Просто понравился мальчик, просто дружили. Я же уже думала, что окончу школу и выйду за него замуж. Конечно, подозревала, что между нами что-нибудь когда-нибудь будет, но чтобы зацикливаться на этом или распалять фантазию – нет. Взрослых планов, вообще ничего взрослого у меняв
Возможно, у него и были планы… Точнее у него и были планы характера восемнадцать плюс, поэтому всё так и закончилось.
Будь Демьяну семнадцать, а мне двадцать семь, всё бы было по-другому. Но я оказалась младше. И Дмитрий не мог допустить нашей любви.
Никак не мог!
Потому что не получилось бы у нас с Демьяном любви. Но отчим совершил ошибку, он допустил войну.
Ещё немного времени прошло до полного краха всей нашей трепетной любви. Демьян стал отстранённым, зубы со мной больше не чистил. На мотоцикле не катал. Не здоровался и не касался моих волос.
Обвинил меня в том, что на груди у меня поролона больше, чем сисек, и что лицо у меня как у ребёнка.
А потом оскорбил мою мать.
– Шлюха, твоя мать шлюха, навязавшаяся моему отцу! – кинул он мне в лицо. Накрашенное лицо. Посмотрел на лиф платья, под которым не было ни лифчика, ни поролона. Просто рюшки объём зрительно увеличивали.
Я ведь для него старалась! Наряжалась, красилась.
– Что ты сказал?! – разозлилась я. – Змей проклятый! Моя мама честная женщина!!!
– Даже шоколадный торт печь не умеет. Нихрена не умеет…
Я вцепилась в его волосы и, заревев, стала драться. Демьяна опешил. Он не ожидал от меня такой реакции. Разозлить его оказалось не так уж и сложно, он влился в эту борьбу сразу.
О чём думал Дима? Он бы мог нас сразу разделить. Мы бы общались на расстоянии и не вредили друг другу. Но родители всегда заняты то работой, то собой. Им плевать на детей. Ещё ухаживают, пока те маленькие, а потом развивают в них самостоятельность, чтобы меньше забот было. Вот мы и развили самостоятельность с Демьяном.
А ночью после первой драки я рыдая и мучаясь, пекла тайно шоколадный торт по рецепту. На кухне разложила свой телефон и всё делала так, как было написано. Я так для него старалась! Даже шоколадной глазурью покрыла.
Утром свой торт не нашла. И спасибо мне никто не сказал.
Так и пошло: днём я дралась и воевала с Демьяном, ночью ревела. Обрезала свои волосы, перестала идти на контакт со взрослыми. Расписывала стены с хулиганами баллончиками с краской, за что была выругана и наказана.
И Дёмка смеялся надо мной.
Он целовался при мне с одноклассницами и лапал их на переменах…
Что жалило больнее всего. Когда ты не нужна своему любимому, это самое страшное горе, которое может привести к болезни.
Перед нами раскинулась широкая лента реки. Вода отражала светло-серое небо и тёмные облака.
На берегах возвышался праздничный, золотой лиственный лес, украшенный, как вставками, торжественными, высокими, вечнозелёными елями. А у самой воды краснели голыми ветками густые кусты. С них первых
Где художники?!
Я фотографировала беспрерывно, потом устала и села Демьяну на колени.
Дёма нашёл корягу и обустроил наш пикник. Клятвенно пообещал мне и маму и папу заменить и окружил невероятной заботой.
Уже исполнял клятву.
Я сидела на коленях Демьяна, закутанная в клетчатый старый плед. Муж поил меня чаем из пластиковой крышки термоса.
– Малышка, – он убирал мои волосы за уши. – Что такая грустная?
– Вспомнила, как готовила тебе шоколадный торт, пытаясь угодить, – с печалью ухмыльнулась. – Тогда я начала болеть.
– Так это ты торт испекла? – удивился Демьян и отложил в сторону крышку с чаем. Он поставил меня на ноги к себе лицом. Сам сидел и снизу вверх смотрел жалостливо и сокрушённо. – Ира. Ты должна знать… Прости меня. Я во всём виноват. У меня были конкретные планы на тебя. Отец предотвратил растление. И у меня ума хватило не причинить тебе вреда. Но не хватило ума сохранить с тобой хорошие отношения. – Глаза Демьяна словно слезами налились. Потемнели и заблестели. Он смотрел на меня с искренней любовью и переживаниями. Гладил ладонями мои руки. – Это было проявление слабости. Я бы навредил тебе. Я тоже заболел, не так тяжело, как ты. Изменился… Злым стал, агрессивным и не повезло тем девушкам, которые ко мне липли. Я просто ядом изливался на всех. И самое лучшее, что придумал, уехать. Школу заканчивал в городе, жил у деда. А потом вообще уехал в Москву. Но всё это время я праздновал твои дни рождения и считал дни, когда вернусь обратно домой. На год задержался, чтобы приехать к тебе совершенно другим. Состоявшимся. Я подозревал, что может случиться конфликт. Но я ехал к тебе с желанием забрать с собой. И ты изменилась. Показалась мне такой неприступной, холодной и… обалденной.
– Я простила. Дима не мог по-другому поступить. И сейчас мы для него дети. Ему нужно время, чтобы смириться. Потому что он серьёзно к моей маме отнёсся и я для него действительно, как родная дочь. Настроился человек так. Расстроить его придётся.
Демьян обхватил меня руками, прижавшись с силой.
– Прости меня, малышка, – буркнул мне в живот. – Я до безумия тебя люблю.
– Да, простила я уже всех, – усмехнулась я и укрыла его одеялом.
Глава 8
Артём втихаря от матери курил. Он вернулся со школы вечером и первым делом пришёл к нам. Парню мы понравились, он со всей своей детской непосредственностью пригласил нас на крышу дома, поваляться.
Демьян немного растерялся от такого предложения, а мне показалось это забавным.
Уже был поздний вечер. В посёлке плохое освещение, поэтому мы лежали в темноте под светом звёзд и месяца. Лежали на старом шифере. Лично я на пледе, потому что Дёма его прихватил.
– Если сейчас шифер рухнет, мы провалимся вниз на чердак, и это будет больно, – предупредил Демьян, он лежал справа от меня.