Сводный экипаж
Шрифт:
— Не нагоняй дрожи, — попросил Энди, занявший место за штурвалом. — Мы поняли. Но безумием со свинским уклоном мы уже переболели, так что безлюдье лично меня только успокаивает. Лучше бы оно так и оставалось: темно и мертво. Якоря мертвецам ни к чему, могут и поделиться.
— Мрачно иронизируешь, Энди, — упрекнул доктор. — Ни к чему мертвых с живыми сравнивать. Живые, знаешь ли, всегда симпатичнее мертвых. Это любой анатомический театр легко докажет. А живые… Желтокожие, краснокожие, европеоиды или слегка свинообразные — так
— Джентльмены, сейчас не время философствовать и вспоминать об оставленных островах, — призвал к вниманию и сосредоточению Магнус. — Город-то огромный. Могут быть сюрпризы. Вон дворец какой впечатляющий.
Катерники невольно вновь и вновь смотрели на величественные строения на вершине прибрежной горы — колоннады и высокие галереи храма (или царского дворца?) поражали воображение.
— Парфенон куда тусклее, — прошептала Хатидже.
— Да, удивительный архитектурный комплекс. Прямо-таки вершина эллинского искусства и прочей античной безупречности — согласился образованный доктор.
— Туда лучше не ходить, — пробормотал мальчишка. — Говорят, нехорошее место. Да и якорей там не найти.
— А сокровищница?! — оживился Сан. — Там же все ценности остаться должны! Зачем безумцам серебро и всякие короны?
— Ход твоих мыслей наглядно доказывает, что орган, отвечающий за жадность, находится в человеческом организме гораздо выше тазово-хвостового отдела, — сообщил доктор.
— Да ну, млеговобще, чего сразу хвостом попрекать? — обиделся гребец. — Я высказал предположение и версию. Не нужна нам сокровищница, так и ну ее в писопу.
Катер прошел мимо башни навсегда угасшего маяка. Открылись пристани и пирсы. У некоторых причалов из воды торчали мачты небольших затонувших кораблей…
— При случае можем присмотреть что-то вроде челнока. Наш «Заглотыш» слишком неповоротлив, — напомнил экипажу шкипер.
Энди сбавил ход до «самого малого». Огромный порт, спускающиеся к нему улицы, все пустынное и мертвое, нагоняли жути. Никаких признаков жизни, только блекло-серебристая листва деревьев слабо шевелилась на ветру Шкипер снял с пулемета чехол: лязг пулевых контейнеров, занявших место на спарке, подействовал успокаивающе.
Штурвальный подвел катер к пирсу. Легкий толчок, Гру перепрыгнул на массивный настил, накинул петлю швартового конца на чуть покосившуюся причальную тумбу-сваю. Почти неслышный рокот «компада» сейчас лишь оттенял полную тишину неизвестного берега.
— Нет здесь никого, — прошептала вдова.
Берег крепко пропах накалившимся за день камнем, старым рассохшимся деревом, пылью, и, чуть-чуть, мышами.
— Энди, будь наготове, — напомнил шкипер. — Высаживаемся…
Никаких ведьм, цариц, безумцев и оживших мертвецов поблизости не оказалось. Катерники провели разведку, осмотрелись. Якорь для «Заглотыша» удалось найти на удивление легко…
Энди нырял, бесхвостый плавал
— Нужно барку подвести, и с блоком тянуть, черопуег…
— Усложняешь, тут и так шары встали элементарно, за пару ударов закончим, — отфыркивался рулевой.
Якорь выволокли прямо на пристань, помогали поднять трофей Док с юнгой, да и вдова приложила изящную исхудавшую руку.
— Вот без тебя бы вообще не управились, — иронизировал Сан.
— Сейчас дам по башке тупой, — немедля пригрозила вдова.
— Давайте мы вас попозже послушаем, — предложил доктор. — Сейчас нужно второй якорь искать, а еще дрова пилить. В общем, потом развлечетесь.
Мародеры разделились на две группы и принялись осматривать ближайшие портовые строения и воду у пирсов — всякой дряни там хватало. Энди поднял багром некую железяку, отдаленно похожую на якорь, но явно ей не являющейся.
— На двуногу восьмидесятидвухмиллиметрового миномета похоже, мяегвжо, — определил бесхвостый. — Как думаешь, есть тут такие штуковины?
— Вряд ли. Лично я не представляю, о чем ты говоришь. Впрочем, Гру утверждает, что на некоторых крупных кораблях ставили метательные машины, — припомнил ночной рулевой. — Но это еще когда их сказочный флот на плаву оставался.
— Да, странный мир. Между прочим, куда я не приду, оказывается, опоздал. Вот Британия, чтобеевонах, совершенно повыродилась. А здесь уже никакого флота, только так, одни расказни. Зрадный рок и невдача, млихвощвжо…
— Не улетай умом, мы якорь ищем. А что до вырождения, так это ты Глор не видел. Весьма немаленький город, и на вырождающийся ничуть не похож.
— Привираете, небось, — вздохнул недоверчивый гребец. — Я ж всерьез вмирал, что тут шутить, суегвжорда…
Давно уж дело подошло к полудню, а со вторым якорем не ладилось. Продвигаясь вдоль причалов, искатели уперлись в скалу пирсы кончились, вода вяло колыхала полусгнившие доски развалившейся сторожки, якорь среди них искать было бессмысленно. Подошли уже осмотревшие дряхлые портовые строения Докс вдовой и мальчишкой:
— Пусто. Вернее, груды мусора и осыпающиеся стены. Из любопытного — человеческие кости и череп молодого джентльмена — зубы недурны, за гигиеной горожане следили, — похвалил Док.
— Все ценное и якоря отсюда давно уж растащили. Не одни мы такие умные, за столько лет наверняка не раз заплывали сюда любопытствующие, — логично заметила вдова. — Гру, когда здесь эпидемия прошла?
— Года три как уже, — задумчиво сказал мальчик.
На него в изумлении воззрились все катерники.
— Ну, так говорят. Кто ж точно считал? — оправдался юнга.
— Ладно, на обратном пути проверим вот тот дом, а потом я сплаваю к затонувшим лодкам, может там якорь какой найдется, — сказал Энди, поправляя очки.