Сводный гад
Шрифт:
И после принятия этого решения на душе становится легко, я верю в то, что все у нас будет хорошо. Ведь я влюбился в неё по-настоящему, и это не притворство. Мои чувства настоящие, и ради них я готов вытерпеть всё, кроме равнодушия. Оно меня просто убьёт.
Впереди на полосе несколько машин, которые тащатся словно черепахи. А во мне бурлит адреналин, мне нужно быстрее домой, к Ане.
Иду на обгон, вылетая на встречку, и несусь, решая обогнать сразу три автомобиля, едущих с минимальной
В мозгу щелчок — давлю на газ, решая обгонять. Дождь хлещет, видимость плохая, один миг и глаза ослепляет свет фар, выворачиваю руль на свою полосу, слыша протяжный гудок большегруза, пытаюсь вырулить вправо, на обочину, но байк заносит, и меня несёт прямо на тентованный кузов фуры. Перед глазами Аня, её улыбка и смех.
А через несколько секунд свист тормозов, скрежет металла, удар. И темнота.
Глава 63
Аня
— Ань, Алекс разбился…
Делаю шаг назад и упираюсь в стену, слова отдают набатом в голове, в глазах темнеет, мне становится нечем дышать. Ноги подкашиваются, и я просто сползаю по стене на пол.
Рыдания душат, в горле ком, который мешает мне сказать хоть что-то, ловлю ртом воздух, силясь спросить самое важное — жив ли Алекс, но из горла вырываются просто какие-то непонятные звуки.
— Анечка, он жив, — мама присаживается на корточки рядом, берет мои руки в свои. — Ледяная совсем…
Секундное облегчение сменяется лавиной страха и единственной мыслью — насколько всё плохо.
— Анют, пойдем, — осторожно тянет меня за руки, вынуждая встать, обнимает за плечи. — Переоденешься, чаю выпьем, согреешься, — покорно иду в свою комнату, ведомая мамой.
— Расскажи, — хрипло, словно карканье, вырывается из моего горла, пока мама стягивает с меня худи.
— Алекса отвезли в третью городскую, он жив. Травмы есть, но он жив, — мягко подталкивает меня к кровати, усаживает и стягивает мои мокрые джинсы.
— Мне надо к нему, — срываюсь, резко вставая с кровати, иду к комоду и роюсь в поисках одежды.
— Ань, — мама подходит и кладет руку мне на плечо, — позже съездишь, тебе нужно прийти в себя.
— Я должна поговорить с ним! — кричу, скидывая руку мамы. — Как же так, мама? Как? — смотрю на неё, но не вижу из-за пелены слёз. — Как же это?
Вырываются первые рыдания, запускаю пальцы в волосы, сжимая их до боли в висках, падаю на колени, уже не сдерживая рыданий в голос, выплескивая всю боль.
— Не плачь, все хорошо будет, — мама садится рядом на пол, прислоняется к кровати, обнимает,
И сейчас я чувствую себя такой же, как и в пятнадцать лет, — потерявшейся, не понимающей, что происходит, где правда, а где ложь. Но только теперь я не одна. Мама рядом. Гладит меня по голове, шепча успокаивающие слова, уверяет, что всё будет хорошо. Чувствую, как в заледеневшее от боли и предательства сердце потихоньку проникает что-то новое, теплое, родное. Обнимаю маму, крепко сжимая в объятиях.
— Я с тобой, я здесь, всё будет хорошо, — повторяет мама. И сейчас я ей верю.
Постепенно успокаиваюсь, выплакав часть боли, поделившись ею с родным человеком. Мне нужно увидеть Алекса, своими глазами убедиться, что с ним всё в порядке. И поговорить. Дать шанс объясниться, попробовать понять, зачем ему было всё это.
— Мам, мне нужно к нему, — поднимаю голову с маминого плеча и смотрю ей в глаза.
— Илья поехал, приедет и расскажет новости. Сейчас тебя все равно никто к Алексу не пустит, Ань. Не разрешат, — тихо проговаривает.
Киваю, понимая, что мама права, остаётся только ждать.
— Мне так больно, мам, — она молча целует меня в макушку, а я и не жду ответа. — Я его люблю так, что мне больно. Наверное, лучше вообще никогда не знать, что такое любовь.
— Первая любовь это всегда больно. Она острая, ранящая, разрывающая и прекрасная, — с удивлением смотрю на неё. — Да, так и есть. Твой папа был моей первой любовью. А потом… — мама прикрывает глаза. — Иногда лучше уйти навсегда, чем потерять окончательно. Уйти, но сохранить хорошие отношения тоже сложно, Ань.
Мама впервые говорит так открыто о разводе. Я уже привыкла к их "не сошлись характерами", только знала, что всё гораздо глубже и больнее, чем они хотят показать. А я ведь никогда не задумывалась, каково им обоим, думала только о себе и своих чувствах.
— Просто так бывает. Обстоятельства, события в жизни, дети, работа, другие… увлечения, — мама горько улыбается. — И либо расстаться, пока вы не стали врагами, либо потом ненавидеть друг друга всю оставшуюся жизнь. А у нас была ты. И мы нужны тебе оба.
Застываю от внезапной догадки о причине развода. Марина? Не ожидала от папы такого, но эта женщина своего не упустит. Не удивлюсь, что там всё тщательно планировалось.
— Это из-за Марины, да? — вопросительно смотрю на маму, ожидая положительного ответа.
— Ань, давай не будем о прошлом. Сейчас мы оба счастливы, а если ворошить былое, то можно всё оставшееся время жить, анализируя свои прошлые поступки. А я этого не хочу.
— Хорошо, мам, — теперь уже я обнимаю маму в поддержку.