Сводный гад
Шрифт:
— Ань, если нужна помощь, только скажи, я всё устрою, — засовывает руки в карманы и подходит к столу. — Только назови вуз, всё сделаю.
— Спасибо, но я сама. Сама поступлю, я уверена в своих силах, — улыбаюсь в ответ на его предложение. И сейчас как никогда я уверена, что у меня обязательно все получится. По-другому никак, мне нельзя назад, нельзя возвращаться на юрфак, нельзя оставаться в этом доме. — У меня будет только одна просьба — ты не мог бы забрать мои документы с юрфака сам?
— Хорошо. А ты уже выбрала специальность и вуз? —
— В тот же, куда я поступила до переезда, — осторожно говорю, глядя на маму.
— Аня, — она вскакивает из-за стола, задев кружку с кофе, и та чудом не опрокидывается.
— Ань, в нашем городе тоже есть вузы с этим направлением, не обязательно уезжать, — мягко говорит дядя Илья, склонив голову набок.
То же самое говорил и Алекс, но сейчас — есть ли в этом смысл? Жить с ним в одном городе, дышать одним воздухом, ждать каждый день, каждый час, каждую минуту, не пересечёмся ли мы где-то случайно, искать при этом на его лице искру былых чувств, которые он так умело играл… Не знаю, смогу ли я.
— Аня, пожалуйста, подумай, — умоляюще смотрит на меня мама. — Не руби с плеча.
— Хорошо, мам. Время на это ещё есть, — пытаюсь успокоить её, не желая причинять ей боль.
— Что у вас произошло с Алексом? — припечатывпет вопросом дядя Илья, пристально смотря мне в глаза.
— Ничего. У него есть девушка, а я просто его сводная сестра, — прикрываю глаза, не в силах выдержать взгляд Соколовского-старшего, так похожий на взгляд его сына. — Он сам расскажет, если захочет.
— Я ведь вижу, вы любите друг друга. Что могло произойти, чтобы вот так кардинально менять свою жизнь, не понимаю, — задумчиво говорит, смотря в одну точку на столе.
Но я оставляю его вопрос без ответа. Люблю. Я люблю Алекса, и эта любовь причиняет мне нестерпимую боль. А вот он… Для него это было всего лишь развлечением и не больше.
— И ещё одно, — сглатываю ком в горле, который никак не хочет уходить, сдавливая и мешая говорить. — Я хочу переехать. Сегодня. Если поступлю здесь, буду снимать квартиру. Ну а если вернусь в родной город, сниму там.
Мама смотрит на меня расширенными глазами, дядя Илья садится на стул и прячет лицо в ладони, проводит ими по лицу и шумно выдыхает.
— Прошу, не задавайте мне вопросов, мне и так тяжело! — восклицаю с надрывом в голосе. — Я всё обдумала и решения своего не поменяю.
Мама подходит ко мне и обнимает, и эта поддержка для меня сейчас самое важное, самое нужное, я в этом отчаянно нуждаюсь.
— Ань, от нас любая помощь, только скажи, — произносит дядя Илья, а в его голосе слышится какая-то обречённость.
— Как устроюсь, я вам обязательно позвоню, — целую маму и смахиваю слезинку с ее щеки. — Спасибо за всё, — улыбаюсь, глядя на мужа мамы, разворачиваюсь и направляюсь к выходу.
У входной двери достаю телефон из кармана джинсов и набираю номер Арсения.
Глава 66
Алекс
Просыпаюсь
Аня, наверное, с ума сходит от переживаний. Я пытаюсь приподняться, но острая боль под ребрами слева заставляет снова положить голову на подушку. Свободной рукой приподнимаю простыню, которой накрыт, и вижу пластырь с поступившей кровью. Кажется, всё намного серьезнее, чем я думал.
Прикрываю глаза, и мозг простреливает воспоминанием: Вика в раздевалке, глаза Ани полные слёз, попытки ее догнать. Чёрт! После того, что увидела Аня, неудивительно её отсутствие рядом. Но она не будет пороть горячку, обязательно придёт поговорить, ведь у нас был договор — верить друг другу, выяснять, а не уходить, выдумывая то, чего не было. Она придёт. Не может не прийти.
Слышу тихий щелчок и звук открываемой двери, сердце ускоряет ритм, в груди начинает разливаться тепло. Как же я соскучился по ней!
Открыв глаза, поворачиваю голову в сторону входа, и меня накрывает разочарованием. Не Аня. Но эту женщину я тоже безумно рад видеть.
— Сашенька, — хрипло, срывающимся голосом.
— Только тебе я прощаю ненавистного "Сашеньку". Как в детском саду ей богу, — как всегда ворчу, услышав это обращение.
— Маме можно всё, — улыбается, но в глазах слёзы.
Подходит к кровати и осторожно присаживается на край, берет мою руку, в которую воткнута игла катетера, и молча целует.
— Я так рад тебя видеть, мам, — шепчу, чувствуя, что в горле стоит ком, он мешает мне говорить, цепляет какие-то чувствительные участки, глаза начинает щипать и я зажмуриваюсь. Не хватало ещё сопли тут распустить.
— Алекс, как же так? — на этот вопрос я бы сам хотел получить ответ. Сколько гоняю на байке, ни разу ничего, а тут…
Хотя, видимо, обстоятельства, предшествующие аварии начисто стёрли мои инстинкты самосохранения. Я думал только об Ане, а всё остальное казалось неважным, второстепенным. А теперь я даже поговорить с ней не смогу, если она сама ко мне не придёт. А это не факт.
— Мам, давай не будем об этом, всё же хорошо, я жив, — тихо проговариваю, сжимая её ладонь. — Немного, правда, подпорчен, но врач говорит, что я восстановлюсь, хотя это займёт много времени.
— Хорошо, — вздыхает устало. — Но больше меня так не пугай, пожалуйста.
— Не буду, да мне и не позволят, — улыбаюсь, представляя, как Недотрога будет меня ругать. А потом жалеть. И снова ругать. Но сначала мы должны поговорить начистоту, теперь уж точно никаких больше тайн друг от друга. — Мам, можно твой телефон? Нужно позвонить, а мой, похоже, вдребезги.