Сводный Кошмар
Шрифт:
С этими мыслями Морозов проваливается в сон. А спустя, кажется, минуту, подскакивает и садится.
Но нет, проходит вовсе не минута, а несколько часов. Демьян вырубается моментально, но прекрасно помнит свой сон.
Яркий и красочный, он мелькает в голове. И все эти картинки кажутся Морозову нереально живыми.
По крайней мере, он по-настоящему чувствует поцелуй. И не только его. Руки все еще помнят ощущение гладкой и влажной кожи, а в легкие попадает нежный сладковатый аромат смеси духов
Демьян все это четко помнит, осязает, такое никак не забыть. Но хуже всего совсем другое. Морозов не понимает, как теперь себя вести. Девчонка его дико и люто бесит, и вместо того, чтобы оставить ее в покое, Демьян постоянно ее подначивает и задирает, как мальчишка, который дергает одноклассницу за косички.
Морозов падает обратно на подушку. Закрывает глаза. Но сна нет, да и как спать, если по телу бродить возбуждение, одеяло натянулось «домиком», а в голове присутствует одна лишь мысль о том, что до комнаты, где спит сейчас Талия, всего несколько метров.
В чем она спит? В пижаме? В одних трусах? Голая?
— Ух ты ж черт! — стонет Демьян и рывком встает с дивана.
Надо переться в душ. Желательно, в ледяной.
Морозов уже движется в сторону нужной комнаты, но понимает, что функционирующий санузел с душевой кабиной и ванной — в хозяйской спальне.
Где именно сейчас и спит Кошмар.
— Кошмар какой-то, — вздыхает Морозов и морщится от сильнейшего дискомфорта.
— Да я тут при чем? Я ничего еще не успела сделать! Минуту назад проснулась! — в спину Демьяну доносится возмущенный голос.
Морозов ерошит волосы на затылке. Не поворачивается к девушке, потому что стоит это сделать, и она заметит, насколько сильно он рад видеть ее здесь и сейчас. Уж Морозовский член — определенно рад.
— Я в душ! — оповещает Демьян и закрывается в своей, то есть в спальне (разумеется, временно) Талии.
— И тебе доброе утро! — он слышит голос девчонки даже через закрытую дверь. Или это она уже пробирается к нему в голову? Он ни капли не удивляется. Ведь во сны к нему она как-то умудряется проникнуть!
Черт! Еще немного и он свихнется.
***
Смотрю в спину парня. Вздыхаю.
Что ж, кажется, ему не нравится мой подарок. По крайней мере, спит он в трусах, а не в пижаме.
Впрочем, не удивительно. Было бы странно, если бы Морозов влез в подаренные мною шмотки.
Морозов хлопает дверью, закрываясь в спальне. Мне так и хочется напомнить Демьяну, что эту комнату он передает мне. Ну да ладно.
Я возвращаюсь к поискам кофе и к ревизии содержимого холодильника. Радует то, что Морозов прекрасно позаботился о покупке продуктов. Это прекрасно, потому что я все-таки планирую приготовить что-то на обед, да и на завтрак тоже.
«Макароны по-Морозовски»,
Я готовлю кофе, творожную запеканку в духовке и кашу. Завтрак выкладываю на тарелки и украшаю ягодами. К тому моменту, как Морозов появляется на кухне, я уже успеваю выпить половину чашки кофе и придумать, что снеговика надо строить непосредственно под окнами кухни. А еще в свете утреннего солнца вид на участок просто волшебный. Глаз не оторвать.
Но приходится, потому что слышу, как босые ноги шлепают по полу.
— Завтрак го…, — заговариваю я и поворачиваюсь на звуки шагов и выдыхаю: — Ты зачем брал мой шампунь?
— Другого не было под рукой, — цедит он, а я пытаюсь не засмеяться.
Но получается неудачно, потому что выглядит Демьян очень «по-праздничному».
Я пытаюсь залепить рот ладонью, но меня прямо-таки распирает от смеха. И я сдаюсь, начинаю громко, до слез хохотать.
— Просто молчи! — вскидывает Морозов руку ладонью вверх.
Даже сквозь слезы я вижу, что Демьян слегка смущен, обескуражен и дико зол одновременно. Русые от природы волосы ложатся в идеальную стрижку. Они уже слегка подсохли, потому цвет виден сразу.
Изумрудно зеленый оттенок не самый идеальный выбор для Демьяна. Но я брала это средство специально, чтобы окрасить волосы в канун Нового года. Хотелось праздничного настроения. Да и потом, рано или поздно, а цвет смоется, ну или можно перекрасить у моего стилиста.
Но нет, теперь я точно выброшу эту дрянь, потому что оттенок, если честно, идиотский.
Я смеюсь до болей в животе, стираю слезы салфеткой, и никак не могу успокоиться. Морозов терпеливо ждет, когда пройдет мой приступ хохота.
— Будешь знать, как брать мои вещи, — давясь смехом, говорю я.
— Знаешь, когда пишут на этикетке «Изумрудная радость», ждешь чего-то иного, — бормочет Демьян, медленно расправляясь со своей порцией каши.
— Чего, например? — всхлипываю я.
— Ну я не знаю, — отмахивается зеленоволосый братец, — я решил, что это такой рекламный ход. Просто сам шампунь зеленый, и все.
— А читать мелкий шрифт? Способ нанесения и прочее? — возражаю я.
— Ой, ну кто читает этикетки в душе?! — вскидывает бровь Демьян.
— Теперь будешь все читать, — показываю ему язык, — и перестанешь брать мое имущество.
***
— Слепим снеговика?
— Тебе надо, ты и лепи, — ворчит Морозов, а я не беру в расчет его «прекрасное» настроение. Подумаешь, встал человек не с той ноги. Так это его заботы!
— Ну хоть ведро дай, — вздыхаю я, — нельзя ведь оставлять снеговика без головного убора.