Сводный монстр

Ветрова Роза

Это правда. Я приехала сюда по просьбе родителей, которые держат здесь небольшой горнолыжный отель-полупансион. Каждый сезон они работали здесь не покладая рук. Летом постояльцев мало, осенью и весной практически нет, но стоит наступить зиме… как все номера бронируют далеко вперед, вплоть до конца сезона.

Зимой со мной часто в Москве оставалась тетка, пока мать с отчимом уезжали работать в Австрийские Альпы. В не сезон там трудился брат, который с нами никогда не жил. И так все пять лет, что существовал отель «Медвежья гора».

Собственно в

своей жизни я видела брата всего один раз, когда мы приехали знакомиться к ним в пригород Мюнхена. Этого мне хватило на всю жизнь.

В этот раз родители решили улететь в теплые края, попросив меня помочь брату. Там, конечно, есть минимальный набор сотрудников, но дополнительные руки не помешают. Тем более, что я заканчивала «Туризм и гостиничный бизнес», а значит мне просто необходима практика.

Ехать, честно говоря, я категорически не хотела, но мать настояла, потому что с отчимом они и впрямь не отдыхали много лет. Могли бы отдохнуть и не в сезон, но у Юргена, моего отчима, разболелась спина и поясница, и мать решила, что везти его в холод не самое лучшее решение, купив билеты на Бали, и решив там перезимовать.

Что ж, выбора у меня не оставалось, не смотря на то, что встречи с призрачным братом я жутко боялась.

У нас у обоих были веские причины ненавидеть друг друга, и это не нарисованные во сне усы или испорченная зубная щетка. Все намного сложнее.

Я покосилась на Томаса, который запихивал мой чемодан в багажник и с любопытством спросила:

— А ты австриец или немец? Вас трудно различить.

— Я немец, — гордо ответил он, разулыбавшись. — Но здесь мне нравится. Твоему брату помогаю уже не первый сезон.

— Вы друг друга давно знаете?

— С университета, — пояснил Томас, заводя машину.

Я уселась рядом с ним и приготовилась смотреть по сторонам. Не каждый день увидишь Австрийские Альпы.

Томас мне сразу понравился. Открытый и забавный молодой человек. Всю дорогу он шутил или рассказывал смешные истории из жизни горнолыжного курорта. Вскользь рассказал о себе и своей привычной жизни в Мюнхене, который, как оказалось, всего в паре часов от Бад Гастайна, куда мы направлялись.

А еще он словно не замечал странной половины моего лица, или делал вид, что не замечает.

Через пару часов мы приехали на место.

Это была небольшая деревушка в горах, с высокоразвитой инфраструктурой. Здесь был огромный спа-центр с радоновыми источниками, несколько различных подъемников и множество трасс, от самых легких, для новичков, до «черных», сложных, для профессионалов.

Курорт открыт круглый год, но именно в зимнее время здесь такой ажиотаж. Рядом располагается Гастайн и Бад Хофгастайн, и все они образуют единую зону для катания, где склоны достигают совсем огромной высоты. Для сноубордистов тут есть и сноуборд парк, и хафпайп, то есть специальная труба для оттачивания навыков, насколько я поняла со слов Томаса. Рассказывал он много. Половину терминов я не понимала, и особо не силилась понять. Отработаю сезон и уеду отсюда.

Небольшой отель

«Медвежья гора» расположен высоко в горах. Хоть он и в пешей доступности до подъемников, все же топать спортсменам приходится изрядно. Но отель все равно пользуется популярностью из-за непосредственной близости с термальными источниками. Так же, здесь наверху есть небольшое кафе, куча маленьких магазинчиков и еще горстка таких же небольших отелей. Все здания располагаются на разной высоте, на различных уровнях. Смотрится все это невероятно мило, на крышах деревянных зданий в стиле австрийских шале лежат сугробы снега. Здесь все утопает в снегу, и окружают нас невероятной красоты горы и лес. Много, много леса и снега.

Машина остановилась на крохотной парковке на заднем дворе небольшого отеля, где уже стоял заляпанный грязью здоровый внедорожник.

— Машина твоего брата, — кивнул на железное чудовище Томас. — У тебя права есть?

Увидев мой утвердительный кивок, продолжил.

— Нужно будет часто мотаться в Гастайн, там есть огромный продуктовый рынок с приемлемыми ценами. Здесь небольшие магазинчики и супермаркеты для туристов, сама понимаешь за булку хорошего хлеба не меньше десяти евро отвалить придется. Хлеб мы, кстати, заказываем в пекарне, его забираю я, каждое утро. Выгружаемся.

Томас достал мой чемодан, поэтому я лишь посильнее вцепилась в лямки своего рюкзака за спиной и последовала за ним, рассматривая все вокруг. Мы вошли через поднятые ворота внутреннего гаража отеля, который, впрочем, использовался как комната хранения экипировки. Тут и там были натыканы сноуборды, лыжи, сушились ботинки и даже верхняя одежда.

— Это наших гостей. Главное правило: приходишь со склона — экип и обувь оставляем тут, чтобы не разносить снег и грязь по отелю. Свое тоже можешь тут оставлять.

— Я не катаюсь, — напомнила я ему, но он лишь ухмыляется.

— Это пока. Уверен, ты захочешь попробовать, и тогда уже не остановишься. Вот, кстати, моя, — со смешным трепетом он погладил ярко-оранжевую в синих надписях доску. — Есть еще одна для фрирайда, но я ее еще не успел подготовить к сезону. Фрирайд — катание вне трассы. Ближе всего в Шпортгастайне, опасности лавин почти минимален. Обычно собираемся компанией, арендуем хели-ски, вертолет то есть, официально, конечно, он разрешен только в Арльберге, туда мы тоже гоняем, если есть время. Но на снегоходе или ратраке дешевле, поэтому мы выбираем места поближе.

Томас все рассказывал и рассказывал, позабыв обо всем на свете. Мой чемодан стоял у его ног, рюкзак оттягивал плечи, но парень и не думал умолкать. В мои глаза словно насыпали песка, я устала с дороги, но продолжала вежливо слушать, поскольку в его лице хотела обрести друга. Все-таки нам вместе работать не меньше четырех месяцев.

В глаза бросилась высокая черная доска, без каких-либо рисунков, около нее сушились массивные ботинки. На доске было что-то написано изначально, но владелец безжалостно соскреб буквы, оставив на доске ужасные царапины и проплешины.