Своенравная Мелани

О'Брайен Кетлин

Мелани густо покраснела.

– Ты неправильно меня понял, – оправдывалась она. – Я знаю, мы оба... понимаем, что этого не было и никогда не могло бы...

Мелани нервно заерзала, и он убедился, что она помнила все.

Клей подошел к девушке поближе и положил руку ей на плечо.

– Я тебя правильно понял, Мел. И, поверь, я еще ничего не решил. Кстати, ты уже успела несколько изменить мое мнение. – Клей улыбнулся. – Надеюсь, у нас появится немного времени для разговора, пока не будет Ника.

Мелани улыбнулась в ответ.

–

Знаешь, я могла бы помочь тебе с картами, – предложила она. – Я всегда хотела разобраться в них получше, но дядя не любил, чтобы его отвлекали во время работы.

К глубокому удивлению Мелани, их вечера за работой в библиотеке превратились в приятное занятие. Каждый вечер, как только Клей возвращался с работы, они съедали приготовленный миссис Хиллиард ужин, а затем с чашками кофе направлялись в библиотеку. Там они весело болтали еще с полчаса и только после этого принимались за дело.

На первых порах Мелани держалась очень скованно, постоянно обуздывая себя. Лед в их отношениях в первый же день разбил Коперникус. Весь вечер попугай раскачивался на своей жерди вниз головой на одной лапке и постоянно призывал полюбоваться собой.

Вскоре, одуревший от внимания к своей персоне, он потерял равновесие и со всего размаху шлепнулся на дно клетки. Когда Мелани и Клей разразились смехом, птица покрыла их отборной нецензурной бранью, а потом начала длинно и непонятно болтать разную чепуху.

Это веселило молодых людей и создавало непринужденную атмосферу.

Вскоре Мелани начала вести себя с Клеем так, словно знала его сто лет. Ник был в лагере уже две недели – половину срока, и Мелани не могла поверить в это чудо.

– Ужасно по нему скучаю, – поделилась она с Клеем как-то вечером. – Но, по крайней мере, не надо переживать за него каждый день! А когда я нашла припрятанную им в летнем домике бутылку джина, я так разволновалась!

Интересно, что он думает о той ночи? Мелани наблюдала за Клеем из-под прикрытых ресниц. За последние две недели молодые люди успели поговорить о многом – от спаржи до жизни после смерти. Но никогда не касались этой темы.

– Знаешь, я хочу извиниться перед тобой за ту ночь, – сказала она, стараясь сохранять спокойствие.

Она понимала, что рано или поздно им придется об этом поговорить. Лучше уж раньше. Нужно быть храброй и зрелой... Господи, ведь об этом мечтал дядя, ужаснулась Мелани своей мысли.

– Я плохо что помню, но уверена, что я была... – девушка посмотрела на него несчастными глазами, – понимаешь, я в какой-то степени себя навязывала. И за это мне нет прощения! Все, что я могу сказать в свое оправдание, – это то, что я не алкоголичка.

– Я так и подумал, – весело сказал Клей. Одной бутылки джина оказалось бы явно недостаточно для осуществления твоих намерений.

Мелани едва не поцеловала Клея за то, что он так легко все это воспринял.

– В любом случае мне очень

жаль. Давай обо всем забудем и продолжим работу.

– Я тоже надеялся, что мне удастся все забыть, – сказал он. – Но должен тебе признаться, что это совсем не так просто.

Мелани вспыхнула:

– Неужели все было настолько ужасно?

– Нет, – пробормотал он, – настолько здорово.

Мелани почувствовала, как лицо ее предательски заливается краской.

Она судорожно пыталась найти какой-нибудь остроумный ответ, чтобы не омрачить их заново выстроенные непринужденные отношения. Но на ум ничего не приходило. Казалось, их двухнедельная дружба снова дала трещину. Опять возникла эта напряженная атмосфера.

– Здорово, – отозвалась она, – но неуместно. И никогда больше не повторится.

– Только в моих мечтах, – тихо произнес Клей. – Ты понимаешь меня, Мел?

Она кивнула. Конечно, она понимала. Их отношения носили чисто деловой характер, и он не имел права переступать некую черту, соблюдая профессиональную этику.

Скорее всего, дядя был прав, считая ее безнадежно незрелой.

Ей надо быть благодарной Клею за то, что он закрывает глаза на все ее выходки, и довольствоваться хотя бы тем, что ее влечение небезответно. Но подобно маленькому ребенку, который получил только половинку конфеты, Мелани хотела получить все.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Внимание, бомба!

Стоя перед библиотечной стремянкой, Мелани вытянула руки. Она приготовилась поймать очередную, и, как она надеялась, последнюю, книгу.

Клей бил без промаха. Тяжелый том шлепнулся прямо на ее руки. Маленькое серое облако пыли забилось Мелани в нос.

– Ну ладно, хватит, думаю, этого достаточно, – твердо сказала она, потирая зудящий нос. – Если ты не сможешь найти, что тебе нужно, – кивнула она на гору книг, – значит, просто не умеешь искать.

– Еще только одну, – сказал он и, не обращая на нее внимания, продолжил очищать от пыли корешок книги, чтобы прочитать название.

– Ну уж нет. Довольно! – восстала Мелани, увидев, что Клей, стоя на лестнице, пытается подвинуть ее к следующей полке, и схватилась за ее перекладину. – Клей, ведь уже полночь. Пора бы и отдохнуть. Может, перекусим? Я что-нибудь приготовлю.

– Как только найду последнюю книгу, – ответил он, пытаясь подвинуть лестницу. – Эй, ну в чем дело?

Вместо ответа Мелани еще сильнее вцепилась в стремянку.

– Ну пожалуйста, Клей, – попросила она. – Ты же проголодался. Может, молока с печеньем? Или скотч с содовой? Печень, пудинг?

– Гм, – задумчиво протянул Клей, наконец удостаивая ее взглядом. – Мелани Браунинг, ну нельзя же быть такой навязчивой!

– Я знаю, – сказала она, отодвигая лестницу от книжных полок.

– Ты невероятно упряма!