Своенравная Мелани
Шрифт:
– Что, Клей, что? – взволнованно спросила Мелани и заключила его лицо в свои руки. – Тебе больно?
– Да, – признался он, глубоко вдыхая, – очень больно...
– Где? – Она еще ниже склонилась над ним, и он почувствовал на своей груди ее нежные соски.
– Все тело, – ответил он осипшим от возбуждения голосом. – Я не могу вздохнуть. Твой аромат заполнил мои легкие, и я проснулся, почувствовав твои нежные пальчики.
Он подвинул ноги, преодолевая нарастающую боль. Неужели она не догадывается, что с ним происходит?
–
– Нет! – закричала она. – Нет!..
Но он уже грубо схватил ее за скользящую ткань халата, ощущая под ней тепло. Глаза Мелани наполнились ужасом и страхом, но Клей не отступал. Голова его шла кругом, комната ходила ходуном, перед глазами все плыло. Все казалось ирреальным. Мелани была единственным, в чем он был совершенно уверен.
– Пожалуйста, – умолял он, – останься...
Она колебалась, а он уже стягивал с нее халат, стараясь добраться до ее тела.
Нет, было уже слишком поздно. Его не остановить. В нем полыхало жаркое пламя.
– Клей, – отчаянно прошептала она, лаская его руки. – О, Клей, ведь ты не хочешь этого, ты не можешь... Ну, пожалуйста, помнишь, ты же сам говорил, что нам не следует...
Он? Никогда. Как он мог такое сказать?
Это судьба. Разве они не знали с самого начала, что это неизбежно? Желание преследовало их повсюду и сводило с ума. Она тоже нуждалась в нем, а ее слова ничего не значили. Он только прислушивался к ее пылающему телу и звенящему в нем желанию, так идеально совпадающему с его собственным...
Еще одна пуговка, и шелк соскользнул с ее тела. Наконец она принадлежит ему. Клей издал гортанный звук. Обнаженная она невероятно прекрасна.
Казалось, Мелани была в шоке, она неподвижно стояла перед Клеем, держась рукой за горло. Мягкий лунный свет, струящийся из окна, омывал ее нежную кожу.
– Мелани, – позвал он и повернулся, недоумевая, почему все еще чувствует эту пронизывающую при каждом движении боль в плече. Но сейчас это не имело значения – было множество других способов заняться любовью. Сто, тысячи разных способов. Ему вдруг захотелось испробовать все сразу. Ослепляющий сексуальный голод затуманил его мозг. Окажется ли его странным образом ослабленное тело достаточно сильным? Хватит ли им ночи?
Мелани смотрела на него, ее рот был слегка приоткрыт, и лунный свет играл на ее щеках.
Медленно и нежно, словно боясь спугнуть это видение, Клей дотронулся до нее и начал осторожно ласкать, все еще не веря, что это не мираж. Он провел пальцами по наружной стороне ее бедра, огибая его и спускаясь вниз к колену. Его движения были исполнены нежно-эротической магией. Клей наслаждался своим гиперсексуальным состоянием, чувствуя себя до боли готовым и в то же время невероятно терпеливым. Он был на грани помешательства, когда его пальцы нащупали ее маленькие упругие ягодицы...
–
– Да, дорогая, – прошептал он. – Я знаю. – Просто позволь этому случиться. Люби меня, Мел.
Она сопротивлялась молча и была невероятно прекрасна в своей отчаянной борьбе. Плотно сомкнутые колени, вибрирующее от напряжения тело, стыдливо прикрываемая руками грудь.
Наконец ее силы иссякли. Дрожа от возбуждения, она набрала в легкие воздуха и положила руки ему на грудь.
– Научи меня, – прошептала она. – Научи, как нужно тебя любить...
Он даже не понял, как ему удалось поднять ее на руки так, чтобы она обвила его торс своими ногами.
– О, Мелани, – тихо шептал он, лаская изящный изгиб ее спины, все еще отказываясь верить, что держит ее в своих руках.
Клей не понимал ни где они, ни почему она пришла к нему сегодня ночью. Сейчас для него существовала только всепоглощающая страсть, перед которой невозможно было устоять.
– Клей... о... Клей! – Она больше не сопротивлялась...
Он ждал и, только услышав ее умоляющие нежные стоны, начал двигаться, покрывая ее тело поцелуями.
Мелани повторяла его имя словно в беспамятстве. Она выгнула спину и подалась немного вперед, учащенно дыша. Его пальцы ощутили сладострастную дрожь. Да, думал он, упоенный и возбужденный этими инстинктивными ритмами. О да, детка, вот так.
Вдруг, издав короткий напряженный крик, девушка отпрянула в сторону.
– Мел, нет. – Он поймал прядь ее шелковистых волос. – Мелани, не оставляй меня.
Она постепенно сползала вниз, мужчина согнул ноги, превозмогая боль. А она покрывала его тело горячими короткими поцелуями, расстегивая пуговицы на его джинсах. Клей затаил дыхание. Она приподняла его бедра и стянула грубую ткань, державшую в заключении его возбужденную плоть... Клей почувствовал, что ее тело готово принять его. Отступать дальше было некуда...
Сколько прошло времени? Секунды, часы, столетия? Время прекратило свое существование. Их затянуло в водоворот ощущений и чувств. Наконец прогремел взрыв и разноцветные фейерверки обрушились на них дождем нескончаемого удовольствия.
Клей потерялся в этом потоке. А Мелани, влажная, тяжело дышащая, в изнеможении свалилась на его грудь. Он крепко прижал ее к себе и увлек за собой в глубокую бездонную темь.
Ему надо вернуться. Он должен... Он должен сказать ей...
Но Клей продолжал уноситься все глубже и глубже, и слова были уже ни к чему.
Он чувствовал ее губы на своем теле. Я люблю тебя, безмолвно шептали они.
Люблю, ответил голос где-то в самом дальнем уголке его сознания. Это было не все, что он хотел ей сказать, но все, что он смог.