Своенравная вдова

Корник Никола

На Джулиану накатила волна отвращения.

— Эмма, а этот джентльмен — тот самый, что похож на повесу, но ведет себя как святой отец, — кто он такой?

Лицо Эммы прояснилось.

— О, понимаю! Тебе хочется чего-нибудь свеженького! И нет ничего более интригующего, чем незнакомое лицо, да, дорогая? — Она нахмурилась. — Еще пару часов назад я бы сказала, что ты не могла бы сделать лучшего выбора, но сейчас уже не так в этом уверена… — Она плюхнулась на кровать. — Его зовут Мартин Давенкорт. Ну, ты знаешь — из сомерсетширских Давенкортов.

Без титула, но богат, как Крёз, и имеет отличные связи. Он вернулся в Лондон в прошлом году, после смерти отца.

— Давенкорт, — повторила Джулиана. Имя вызывало в ней какие-то очень смутные воспоминания, но ничего конкретного.

Голос Эммы зазвучал раздраженно и нетерпеливо:

— Да, Мартин Давенкорт. Мне говорили, что он очень занятный… ну, он и должен быть таким, не зря же несколько лет подряд от него была в восторге вся столичная Европа.

— Мартин Давенкорт… — Джулиана нахмурилась. — Имя знакомое, но не думаю, чтобы мы когда-то встречались. Я бы его запомнила. Хотя сейчас, кажется, могла бы поклясться, что мы все же были знакомы, но не могу понять когда…

Эмма многозначительно подняла бровь:

— По-моему, он довольно долго был за границей на дипломатической службе. Но даже если вы с ним и незнакомы на самом деле, ты всегда можешь притвориться, что это так. Спускайся вниз, Джу, и убеди его возобновить старое знакомство. Джулиана поколебалась, но потом отрицательно покачала головой. Она встала и взяла с кровати свой плащ.

— Не думаю, Эмма. Мистер Давенкорт — живой пример мужчины, на которого не действуют мои чары. И, боюсь, я вынуждена отклонить твое предложение. У меня болит голова, и я хочу пораньше лечь спать.

Эмма с оскорбленным видом вскочила на ноги:

— Но, Джулиана, джентльмены же ждут. И они все ждут тебя! Я им обещала…

— Что? — Джулиана уставилась на нее. В голосе Эммы Рен слышалась паника, и Джулиана вдруг со всей ясностью поняла суть происходящего. Ее обещали в качестве развлечения — и не просто в качестве блюда на подносе, коим она и предстала перед всеми. — Я не собираюсь спускаться вниз, чтобы изображать жрицу любви для Саймона Эрмитаджа, Джаспера Коллинга или еще для кого-нибудь, — сказала она как можно более спокойным тоном. — Я устала и хочу вернуться домой.

— Не могу понять, почему разжигать аппетиты джентльменов своим появлением на блюде в облаженном виде ты считаешь более приемлемым, чем провести с теми же джентльменами немного времени.

— Ты хочешь, чтобы я отдала им не только свое время, — натянуто произнесла Джулиана. — Я согласилась на эту шалость с Бруксом ради того, чтобы подразнить и шокировать ваших гостей! Все остальное даже не обсуждается.

Эмма сердито на нее посмотрела.

— Проститутки, по крайней мере, честны в своих мотивах!

Джулиана вспыхнула:

— Они делают свою работу. А я совершенно не жажду мужского внимания сегодня вечером.

— Ты вообще редко его жаждешь. — Эмма сузила глаза и пристально

посмотрела на нее. — Ты думаешь, я не замечаю? Ты флиртуешь, выставляешь себя напоказ, дразнишь… но так никогда и не исполняешь обещанное. Я думаю, моя дорогая, что на самом деле… — она приподнялась и приблизила свое лицо к лицу Джулианы, которая превосходила ее в росте, — вся твоя безнравственность — на самом деле просто мистификация! Обман!

Джулиана засмеялась:

— А я думаю, Эмма, что ты просто маленькая подлюка. Иди лучше к своим гостям. Увидимся завтра на свадьбе.

— Да я скорее увижусь с тобой в аду! — завопила Эмма. Она схватила со столика серебряную щетку для волос и кинула ее вслед Джулиане. — Ты просто кисейная барышня, у которой недостает смелости соблюдать правила игр, в которые ты играешь. Давай, беги, желторотая! Я тебе в жизни не прощу, что ты испортила этот вечер.

— Простишь. Как только захочешь выиграть у меня в вист немного денег, — холодно ответила Джулиана.

Она быстро сбежала вниз по винтовой лестнице.

Главный холл был погружен в темноту, но у входной двери стоял канделябр на высокой ножке.

Она заметила стоящего у колонны лакея и подозвала его. Подумала, не был ли он одним из тех, кто чуть раньше вносил ее на блюде в столовую. Он избегал смотреть на нее, словно еще не пришел в себя от вида обнаженного тела.

— Вызовите мою карету, — приказным тоном произнесла Джулиана. Немного властности здесь явно не повредит.

— Конечно, миледи.

Лакей, как ошпаренный кот, ринулся исполнять ее приказание, а Джулиана повернулась к входной двери. Кучер не станет заставлять ее ждать.

Она стояла и смотрела по сторонам, выискивая дворецкого, чтобы тот открыл для нее дверь на улицу, когда из темноты холла вышел на свет мужчина.

— Уже сбегаете, леди Джулиана? Не собираетесь закончить начатое?

Джулиана чуть не подпрыгнула от звука его глубокого голоса. Он был уже полностью одет и занимался тем, что натягивал перчатки. Он чуть улыбнулся ей, и, по странному совпадению, ее пульс внезапно сбился с ритма. Джулиана узнала Мартина Давенкорта и почувствовала непривычную доселе неуверенность.

— Я еду домой. — Она позволила себе смерить его взглядом. — Похоже, что и вам, мистер Давенкорт, это развлечение не по вкусу.

— Да, это точно. — В голосе Мартина Давенкорта слышались нотки мрачного юмора. — Я кузен Юстасии Хавард — леди, которая завтра выйдет замуж за лорда Эндрю. Я не предполагал, что сегодняшний вечер — это… — Он сделал паузу и иронически закончил: — Лебединая песня его холостячества, если так можно выразиться.

Джулиана мило улыбнулась.

— Я вижу, вы не одобряете наши развлечения, мистер Давенкорт, — сказала она. — Вероятно, вы судите по «Олмаку» или рассказам о балах дебютанток. Я слышала, что на последних вообще лимонад подают. Вероятно, вам больше по вкусу подобные приемы, наши же чересчур возбуждающие.