Своенравная вдова
Шрифт:
— Мартин… — выдохнула она, чуть растягивая слова. — Не знаю, сколько еще я смогу это вынести…
— Отлично. — В его голосе слышались хрипловатые нотки.
Мартин подхватил ее на руки и осторожно положил на огромную кровать и затем сам сел рядом. Он взял в руки ее косу и стал расплетать очень ласковыми и нежными движениями. Джулиана не отрывала глаз от его сосредоточенного лица. Медленно, очень медленно, он наклонился и снова поцеловал ее, погрузив руки ей в волосы. Она ощутила его теплый, мужской, притягательный запах. Джулиана выгнулась всем телом от сдерживаемого желания.
Мартин застонал. Он погладил ее грудь через ткань ночной рубашки. С бесконечной нежностью он потянул за ленты и осторожно стал стягивать с нее рубашку, прокладывая дорожку легких поцелуев от ключицы до самой груди. Джулиане казалось, что она тонет в море всевозможных ощущений, донельзя напряженная от неутоленной страсти. Прикосновение его губ к груди было изысканной пыткой, он дразнил ее, все глубже и глубже увлекая в омут чувственных ощущений.
— Я люблю тебя, Джулиана…
И вот его тело оказалось сверху, твердое и решительное, а Джулиана испытала только радость. У нее вырвался вздох облегчения и отчаянного желания, когда она раскрылась ему навстречу. Ощутила, как он вошел в нее, нежно и настойчиво, яростно и ласково, доставляя ей бесконечное удовольствие. Она закричала, и ей показалось, что он тоже. Когда их перестала сотрясать дрожь, он обнял ее и прижал к себе.
Ее кошмары растворились в небытие.
На следующий день, после ужина, Джулиана вышла в сад прогуляться в одиночестве.
Она дошла до озера и решила вернуться обратно к террасе. Через открытые окна до нее доносилась музыка, смех и голоса. Джулиана невольно ускорила шаг, желая поскорее присоединиться к Мартину и занять свое место в этой ярко освещенной комнате. Затем ее мысли перескочили к грядущей ночи, и она задрожала от предвкушения. Она оглянулась вокруг. На секунду ей показалось, что за ней кто-то наблюдает.
Внезапно ей преградил путь какой-то человек. Он встал перед ней и заговорил. Его голос был ей хорошо знаком, но она не думала, что когда-нибудь снова его услышит.
— Добрый вечер, Джулиана, — произнес Клайв Мэссингем. — Я как раз поджидаю тебя.
Глава 13
— Мэссингем, — бесцветно произнесла Джулиана.
Клайв Мэссингем вышел из тени лавра и попал в полосу яркого света. Луна осветила его необычное, запоминающееся лицо. Его красота заметно погрубела, прищуренный взгляд был полон подозрительности, полные губы выражали горечь. Джулиана сама удивилась, как она вообще могла влюбиться в него. Сейчас это казалось совершенно невозможным. Она прошла такой путь и теперь снова оказалась в самом его начале. Грусть и тоска заполнили ее сердце.
— Мне как-то показалось, что я видела тебя, — сказала она без выражения. — Однажды ночью после бала, недалеко от дома Эммы Рен. Тогда я решила, что это была игра моего воображения…
— Ты воображала меня? — Мэссингем засмеялся. — Хотя не похоже, чтобы ты была рада меня видеть, любимая.
Джулиана сжала руки.
— Я
— Ты что-то не выглядишь шокированной.
— Это так похоже на тебя, Мэссингем. У меня с самого начала было странное чувство, что я от тебя не избавилась.
— Зачем от меня избавляться?
В голосе Мэссингема прозвучала такая обида, что Джулиана вдруг поняла, У него было такое раздутое самомнение, что ему всерьез казалось, что она заплачет от счастья и упадет в его объятия, если узнает, что он жив.
— Тому много причин. С какой мне начать? — холодно поинтересовалась она.
— Это из-за твоего нового мужа? — Мэссингем кивнул в сторону освещенных окон. — Ты отлично поработала, Джулиана, это я тебе точно скажу. Прекрасный, честный мужчина более предпочтителен чем…
— Чем такой авантюрист, как ты? Мэссингем потемнел лицом. Она увидела, как горечь исказила его черты.
— Было время, когда ты наслаждалась моей компанией, Джулиана. Мы с тобой оба жили сами по себе, выкручивались и решали все своим умом, и это устраивало нас обоих.
Джулиана стиснула трясущиеся руки.
— Это было до того, как ты «своим умом» ограбил меня, забрал все наши деньги и бросил меня одну в Венеции. — Она посмотрела на него. — Мне сказали, что ты умер в долговой тюрьме.
Мэссингем захохотал:
— На это ушла часть твоих милых денежек, дорогая. Мне не составило труда купить свободу — как и новые документы. Я почувствовал себя свободным.
— И я тоже, — ровно сказала Джулиана. — Я освободилась от безумного увлечения тобой. Боже, какой я была идиоткой, что так ценила дух авантюризма! Он ведь на самом деле не был так уж привлекателен, верно, Клайв? Униженное, жалкое существование, полное отчаяния. Ты никогда не был мне верен и никогда не заботился обо мне. Я бы предпочла, чтобы ты не возвращался.
— Ты что, влюбилась в Давенкорта? — В голосе Мэссингема послышались глумливые нотки. — Маленькая леди-распутница превратилась в респектабельную даму и вышла замуж за унылого зануду.
— Полагаю, под унылым занудой ты имеешь в виду прямого и честного человека. — Голос Джулианы окреп. — Да, я действительно всем сердцем люблю Мартина. Он обладает качествами, которых тебе так недостает.
— И слава богу, что недостает. — Мэссингем сунул руки в карманы. Его голос звучал очень жизнерадостно. — Ладно, кое-что это меняет, но не в худшую сторону. Я боялся, что мне придется изображать, что я скучал по тебе. А так мы можем просто заключить сделку, не притворяясь, что испытываем друг к другу нежные чувства.
Джулиана уставилась на него:
— О какой сделке ты говоришь?
— Ну же, дорогая. Может, ты с приобретением респектабельности одновременно потеряла все свои мозги? — усмехнулся Мэссингем. — Ты же не думаешь, что я тихо отойду в сторону и позволю тебе и дальше наслаждаться любовной идиллией? — Он засмеялся. — Богатой любовной идиллией.
— О. — На Джулиану снизошло понимание. — Да, полагаю, что с моей стороны было большой наивностью думать, что ты мог прийти сюда без желания что-то от меня получить.