Свои и Чужие
Шрифт:
— Тише, милый, тише! — прошептала Лола.
— Лерн мертв, кэп, — с горечью проговорил санинструктор, не отрываясь от работы.
Мертв, точно, тот белобрысый араниец размозжил ему голову, альбинос твою мать, я его обезвредил, но как позволил себя подорвать, ааа…, точно, этот ублюдок что-то сказал, что…
— Ты глупый, очень глупый мужчина, Наби. — произнесла со слезами Лола и поцеловала его в макушку. — я говорила тебе не лезть, что все может плохо закончится, вот и доигрался.
Наб не обратил на слова любимой внимания, сейчас голова воевала на два фронта: с болью и с мыслями.
— Бон, доложи мне обстановку в целом.
— На
Земляки…землячки, вот что он сказал на нашем наречии, «Жаль я не добрался до твоей суки»… Это был раеоонец. Значит раеоонцы приехали за Лолой! Охотники за головами, с Родины, так далеко, чтобы забрать Лолочку, неужели ради денег, это меняет многое, о Создатель, надо её гнать отсюда!
Вся картина прошедшего дня окончательно вырисовывалась в памяти, как единый, собранный пазл. Теперь открылся и третий фронт — страх. Наб жестко схватил Лолу за руку, выпалил:
— Как командир бригады, я отстраняю тебя от военных действий, в одностороннем порядке! Твой контракт разорван. Завтра ты едешь домой! И даже не думай выходить на позиции! — жестко произнес он. Девушка рывком высвободила кисть.
— Да что с тобой, мы же…
— Бегом в хранилище и носу не высовывай, пока я не приду!!! За тобой приехали, дострелялась твою мать!
— У тебя шок…
— Выполнять приказ, я сказал! — Рявкнул командир «Бримуны».
Лола крепко сжала губы и в присущей ей напускной манере вести себя в моменты недовольства, вытянулась по стойки смирно, развернулась вокруг своей оси и вызывающе громко отмаршировала вон из помещения.
— Жестко вы с ней, — произнес санинструктор.
— Заткнись! Сколько еще там?
— Это был последний, сейчас обработаю раны и готово. Повреждены некоторые мышцы. Сухожилия, вроде, в порядке. Нужно несколько дней полежать, чтобы все поджило. Если бы не Ваш мажорный бронежилет, — мы бы с вами не разговаривали. — санинструктор протяжно вздохнул.
Немного остыв, командир произнес:
— Спасибо, Бон.
Закончив обработку повреждений, парень удалился. Наб попробовал встать. Боль пронзила заднюю поверхность ног, словно их натерли раскаленными углями. Дух перехватило так, что чуть сознания не лишился. С великими усилиями натянул побитые осколками штаны, скрывая уже успевшие набухнуть кровью лейкопластыри. Каждый шаг был невыносим. Но в голове крутилась только одна мысль — спасти Лолу, но как теперь это сделать, когда он едва ходит…её упрямый нрав сыграет с ней злую шутку.
В помещение вошли двое солдат. Аккуратно взяли командира под руки и повели в здание банка. По пути, многие чернорозочники отдавали честь, некоторые проводили рукой ему по плечу, выражая поддержку.
По задымленной улице сопроводили в знакомое здание, спустившись на нижний уровень, провели в хранилище, где ждала любимая.
Сидела в кресле с закрытыми глазами, откинув голову на спинку. Пальцы просто вгрызлись в кожаные подлокотники. Солдаты уложили командира на диван и покинули хранилище, в свою очередь, девушка не удостоила это действо даже крупицей внимания. Веки её были по-прежнему сомкнуты.
— Прости, я был груб. Но на этот раз шутки закончены, — произнес Наб. Лола все-ещё его игнорировала. Он собрался
— Меня подорвал свой, я имею в виду, раеоонец. Высокий, голубоглазый с белым ирокезом.
Слова любимого пробудили интерес у девушки, она распахнула веки и с тревогой посмотрела на Наба, ожидая продолжения.
— Но это не самое главное, перед смертью он жалел лишь об одном, что до тебя не добрался. Пообещал, что другие это сделают. Понимаешь? Там через дорогу среди телок, молокососов, и старикашек сидят ещё убийцы, которые приехали сюда ради тебя. И сколько их — один хрен знает. Ты ходячий приз, и поверь, они сделают всё, чтобы его получить. Сопляки на такое не отчаются. Я один раз уже потерял любимую, и не собираюсь повторять этого ещё. Ты можешь меня ненавидеть, обижаться, но до завтра ты останешься тут, со мной, а утром Киб отправит тебя в Кордерер[1]. Подождешь меня там несколько дней. И попробуй только ослушаться, даю слово, надеру тебе задницу ремнем перед всеми сослуживцами, как ребенку, будет очень стыдно! Я ясно выражаюсь?
— Да, ясно. — Девушка сдержанно улыбнулась.
— Тебе смешно?
— Нет, просто представила заголовки газет: «Шок-контент! Легендарный снайпер «Кровавая Ласка» понесла наказание за свои преступления…отшлепана ремнем по жопе!».- она звонко расхохоталась, а Наб разочарованно вздохнул. Лола поднялась, подошла к дивану и легла рядом, соприкоснувшись с любимым кончиками носов.
***
Январь, 3029 год. Аллон. Раеоонский Доминион.
Четверг являлся его законным выходным после трех суток работы на складе в доках. Мягкая постель не желала отпускать мужчину, и каждый раз он оттягивал подъем еще на пять минут.
Через открытое окно в комнату, сквозь белые кружевные занавески, поступал холодный зимний воздух вместе с яркими лучами редагии. В комнате было так светло, что, казалось, мужчина находится в небесном храме, где царит красота и гармония.
Ощущение удовольствия от недавнего поцелуя в губы, согревало Наба всё утро. Перед тем как уйти на работу, его прекрасная Авилина всегда целовала мужа, даже когда тот спал. Но сегодня — это было как-то по-особенному, он тоже успел прижаться губами к её бархатной щеке и крепко обнять. Образ родного лица с большими голубыми миндалевидными глазами, прямым аккуратным носиком и узкими губками, растянувшимися в улыбки, запечатлелись в памяти словно фотография.
Любимая всегда вставала раньше, чтобы успеть отвести дочку в школу и самой не опоздать на работу. Сегодняшний день не стал исключением.
Открыв глаза, Наб потянулся и лениво повернулся на противоположный бок, намереваясь ещё чуток подремать, однако, зазвонивший мобильный телефон на стеллаже в конце комнаты нарушил все планы.
Закатив глаза, с явной неохотой, мужчина сел на край кровати, затем покинул пригретое место и сонный, запустив пятерню в седоватые, светло-русые волосы, побрел к источнику назойливого звука. На дисплее мелькал номер, прежде неизвестный. Взял трубку. «Слушаю»- сонно произнес он. На другом конце уточнили его имя, Наб подтвердил, а после следующих слов, счастливое лицо начало ужасающе меняться. Ароматный воздух спальни принялся царапать горло, словно наждак. Мужчина задал лишь один вопрос: «Где?», и получив ответ, немедленно бросил трубку. Кинулся в панике одеваться, бормоча проклятия под нос.