Свои и Чужие
Шрифт:
— Ты только нас дождись, не уезжай, хоть попрощаемся. Мы быстренько ранцев сверху доковыряем и сразу к тебе, — командир первой роты засмеялся.
Сверху послышались шаги. В полном облачении, с бесшумным автоматом наперевес, к троице спускался Верон.
— А вот и мой второй номер. Я его натаскала, так что без поддержки не останетесь.
— Ойййй, кто тут еще кого натаскал! — протянул подошедший солдат.
Все улыбнулись, так как прекрасно понимали, что всё было ровно наоборот. Верон всю Семилетнюю войну прослужил снайпером, и если в точности он ещё уступал девушке, то в навыках маскировки и выживания превосходил боевую подругу на голову. Восьмилетняя разница в возрасте являла собой гигантскую пропасть боевого опыта разделяющую «кардинала» и «королеву».
— Ладно,
— Без трех минут два.
— Отлично, четыре часа у нас точно есть.
— Давайте, ребят, счастливой охоты! Без пятисоточки не возвращайтесь! — Дон похлопал товарищей по плечу и двинулся вверх по лестнице, в свою очередь, Киб тоже снабдил снайперский расчет напутствием:
— В «Крылья Света»?
— Ага.
— Осторожней там! До встречи утром!
Гостиница «Крылья Света» находилась в двухстах метрах от здания банка, перед госпиталем. По большей части пустовала, если не считать малочисленных отрядов аговирцев на верхних этажах и гражданских, скрывающихся в её подвалах. Верон несколько раз сталкивался в коридорах с местными жителями, и словно человек, заставший врасплох дикое животное в лесу, второй номер ввергал в бегство изможденных женщин, детей и стариков, пытающихся разжиться в здании хоть чем-нибудь съестным.
Гостиницу отделяло от укрепрайона сто пятьдесят метров живого насаждения, образовавшего сквер. После двух аговирских бомбардировок зеленый оазис превратился в кладбище обугленных стволов с взбученной от вырванных корней и взрывов землей.
Попытки штурма трех высоток с этого направления ни разу не предпринимались, так как без поддержки тяжелой бронетехники никто бы не смог дойти до подступов живым. Участок простреливался из двух зданий северного и восточного исполинов, и концентрация огня свела бы на «нет» даже самые отчаянные потуги захватчиков. В свою очередь, для снайперов отель открывал повышенные возможности и сектор обстрела, позволяя уничтожать цели не в одном здании, а сразу в трех. Именно поэтому Лола выбрала сегодня там две лежанки, шансы сделать счет ровным увеличивались в три раза.
На первой стрелковой позиции, в номере, поврежденном прямым попаданием снаряда, удача им не благоволила. После пятидесяти минут ожиданий, «Ласка» не произвела ни единого выстрела, было принято решение попытать счастье на второй, двумя этажами выше. В коридоре пара наткнулась на молодую девочку аранийку. Исхудалое лицо исказилось в ужасе при неожиданной встрече, она замерла. Верон наставил на неё ствол, секунду подумав, опустил и поманил к себе. Ребенок трясся от ужаса, как загипнотизированный мышонок двинулся к удаву. Вторая фигура не шевелилась, молча наблюдала. Верон залез в карман разгрузки и извлек протеиновый батончик, протянул девочке. Когда переняла его из рук, он несколько раз взмахнул стволом автомата, показывая, что та — свободна и может идти.
Вторая позиция представляла из себя балкон, в нижней части стены которого, зияло отверстие от шальной крупнокалиберной пули. Оба зашли внутрь, «второй номер» оставил за собой у входа растяжку из гранаты, на всякий случай.
Лола установила винтовку. Очень хотелось просунуть ствол в отверстие стены, чтобы увеличить сектор обстрела, но, наученная Вероном ещё в самом начале своей службы, отмела это желание сразу. Торчащий ствол из окон или других городских объектов — словно флажок на поле для гольфа. Если враг не полный салага, то позиция будет раскрыта в мгновение ока, а в этом случае жди в гости снаряд из гранатомета, огнемета или, в совсем запущенных случаях, танка.
Через сорок минут тишины раздался глухой треск. «Ласка» передернула затвор.
— Есть?
— Да, попала. Четыре, девять, девять. Вери, передай кофе, а то горло прям пересохло.
— Я думал ты его взяла.
— Я? С какой стати. Ты что его там оставил?
— Балин, сейчас сгоняю, возьму.
Мужчина аккуратно отполз от позиции, встал, и пригнувшись, прошел к выходу, переступая через растяжку.
Преодолев лестничный пролет, боец попал в широкий коридор, двери по обеим его сторонам были закрыты кроме одной, она вместе с кусками бетона лежала на противоположной стороне от того места, где должна быть установлена. Проследовав к проходу, зашел внутрь их первой лежанки. Возле столика, нагроможденного двумя табуретами, служившими Лоле упором для винтовки, Верон сразу обнаружил искомый сосуд. Термос поблескивал в руке незнакомца, стоявшего к нему спиной.
Глава 17. «В крыльях света»
Пробираясь по узким подземным коммуникациям, Нарнис чувствовал больше чем дискомфорт: воздух был сперт до предела, замкнутое пространство давило на психику, а тусклый свет фонарика едва освещал перспективу впереди.
Над головой пролегали ржавые трубы, с заключенной в них проводкой. Проход широкий, но, увы, слишком низок по вертикальной проекции. Через несколько долгих метров ползком по-пластунски, увидел впереди тусклый ночной свет. Гнилостный запах нарастал с каждым сантиметром. Вскоре, справа, стал прорисовываться темный силуэт. Когда Нарнис поравнялся с ним, омерзению не было предела. Силуэтом оказались останки аранийского солдата, разлагающегося тут больше недели. Разного рода трупная живность сделала лицо бедолаги неузнаваемым, каким-то не человеческим. Он явно двигался в обратном направлении, но неминуемая смерть нарушила все планы. На истлелом, черном от копоти и грязи рукаве удалось разглядеть шеврон — шестерню, наложенную на скрещенный молот и топор. Инженер — вымолвил про себя Нарнис и тут же вспомнил сегодняшний разговор с Пурэ и его пессимистичную историю.
После того, как женщина была доставлена в медпункт, Нарнис направился к «коменданту исполинов». После четверти часа ожиданий, Пурэ дал наконец аудиенцию. Сначала спрашивал раеоонца о приключениях в южном офисном здании и о том, как удалось из него выбраться. Не оставил без внимания и трагедию с Алеаном.
— Я прекрасно понимаю, что для тебя с подругой смерть вашего товарища — большая потеря, но траур разделить не смогу, потому что вместе с ним вычистили две трети моей четвертой роты. Все что осталось, сейчас во главе с всесторонне недоразвитым командиром Юраном борется за выживание на последних четырех этажах. Плакалка отсохнет всех оплакивать. Нужно думать, как позиции отбивать.
— Про Фрея что-нибудь слышно?
— Среди выживших его нет.
— Перед тем, как мы с ним расстались, он странную фразу произнес, что «Ласка» часто вела огонь из крыльев, бред какой-то, сказал, вы подробнее расскажете.
— Это не бред, «Крылья Света», гостиница напротив. Суицидальная площадка для штурма, а вот для снайперской работы — самое то.
— Как я понял — недосягаемая точка. — грустно заключил Нарнис.
— Я этого не говорил. — Аммин нахмурил брови, — Недели две назад, у меня была пара инженеров, прибившихся к нам ещё во время отступления, славные ребятки. Так вот, у них было ответственное задание — разнести какой-то Айратонгом забытый мост, они его почетно…эм провалили, а взрывчатка осталась, прикинь, даже заложить не успели, шестьдесят килограммов тротила — фейерверк похлещи новогоднего. Эту прелесть нужно же куда-то устроить? Так вот, спевшись с профессором строительного университета и его тремя студентами из СГО, решили реально «окрылить» «Крылья». «Ласку» позиций лишить и десяток аговирцев поджарить вместе с их НП. Находчивые сукины дети, что не скажи. Раздолбили стену в подвале и пробрались к подземным коммуникациям, прямяком к зданию. Полдня расчищали проход и ещё столько же перетаскивали тротиловые погремушки в подвал. В общем, чем бы дитя не тешилось, лишь бы делом занималось, и все бы хорошо, но представление проходило во время другого концерта, когда аговирцы навели на нас штурмовики.