Свои и чужие

Чигринов Иван Гаврилович

Нарчук помолчал немного, потом улыбнулся в полутьме шалаша.

— А я тебя как раз и позвал за советом, — сказал он. — Только не за этим. Всему своё время. Тут до тебя прокурор Шашкин сюда приходил. Тоже выдумал должность. Но просил её для себя. И какую бы ты думал? Говорит, надо ввести особый отдел, а его поставить начальником. Ну, а если не особый отдел, то хотя бы отдел контрразведки. И на этот отдел свою кандидатуру предлагал.

— Ну, а ты?

— А я сказал, что у нас ещё как следует не организован разведотдел. Иди, говорю, в разведку. Будешь у Павла Черногузова помощником. Так нет, в разведку наш прокурор не хочет. Ему подавай либо особый

отдел, либо контрразведку. Хотя я себе и не представляю отчётливо, в чем разница между контрразведкой и разведкой в наших условиях? Но все-таки полезно было поговорить с ним. Вот о чем подумал я после того, как он отсюда ушёл. В теперешнем нашем положении необходимо осуществить две вещи. Одна — это глубокая разведка. Кажется, так на армейском языке называется. Хотя я считаю, что лучше сказать — дальняя разведка. Другая вещь — операция. Да, боевая операция. Успех её снова хорошо подействует на людей. Конечно, многого мы не сможем сделать. Тут надо исходить из реальных возможностей. Но если подготовиться как следует, то успех будет обеспечен. Как думаешь?

— Правильно.

— Подготовку необходимо провести всеохватную. И начать её с поисков оружия, прежде всего — взрывчатки. Тогда можно будет и эшелон пустить под откос, и ещё много чего сотворить. Надо, чтобы хлопцы, как хорошие гончаки, порыскали за этим по окрестностям. От того, насколько мы обеспечим себя необходимым материалом, будет зависеть и выбор объекта для операции.

— Ну, а в чем должна заключаться в таком разе разведка? Тоже в обеспечении будущей операции?

— Это само собой. Без соответственной разведки, известное дело, успешную операцию не проведёшь. Но говоря про дальнюю разведку, я другое имел в виду. Надо послать человека в наш район, чтобы он там выяснил и обстановку, и все остальное.

— Короче говоря, чтобы он уже ждал нас там?

— Не совсем так. Куда полезней будет, если он встретит нас по дороге туда. Ну, а может случиться, что он застанет нас тут. Рассчитывать стоит на два варианта — и на тот случай, что человек встретит нас по дороге на условленном месте, и на тот, если мы не двинемся отсюда.

— Кого думаешь послать?

— Павла Черногузова.

— Что ж, кандидатура стоящая. Павел Егорович не подведёт.

— И я так думаю. Во всяком случае, за то время, как мы уже действуем самостоятельно, он показал свои хорошие разведчицкие качества. Да и вообще, мужик понимающий, политически грамотный.

— Это так.

— Ну, а судьба боевой операции, которую следует осуществить отряду за то время, пока Черногузов будет на задании, возьмёшь на себя ты, Степан Павлович. Буквально все — и поиски оружия, в том числе, я говорил уже, прежде всего взрывчатых веществ, и выбор объекта для диверсии, и разведку. Для этого бери всех, кто понадобится. А тут, в лесу, тебя пока подменит твой доцент. Не против?

— В принципе — нет.

— А не в принципе?

— Дело в том, что через день-два он должен идти дальше. У него задание теперь такое — легализоваться в городе, поступить в какую-нибудь немецкую управу и действовать в подполье.

— Где он эти задания получает? Каким образом?

— Ещё там, в школе, при подготовке партизанских кадров, было намечено, что он должен так поступить.

— А-а, вот оно что. Ну что ж, пусть делает как знает. Хотя нам такой человек тоже бы пригодился. А здесь, в лесу, я за всем сам присматривать буду. Сквозь такие стены, как в теперешней моей хате, все слышно. Ладно, зови сюда Черногузова. Будем говорить вместе.

— Я хочу

тебе вот ещё что показать, — Баранов достал из сумки листок бумаги, подал командиру.

Тот поглядел, потом вернул назад.

— Что я тут увижу, в темноте? Читай сам.

— Хлопцы сегодня принесли. Сказали, на сосне, у выхода из леса была наклеена.

— Читай, читай.

— Конечно, тут все больше ругани, да самой грязной. По есть одна деталь.

— Ну, читай.

— «Лесные бандиты, в ответ на вашу репрессию — вы захватили и увели с собой бургомистра волости, деревенского старосту и охранника — мы арестовали восемнадцать человек бывших активистов жидовско-большевистского строя в качестве заложников. Если наши сотрудники не будут освобождены в ближайшее время, заложники понесут суровое наказание. Им угрожает расстрел. Помните, кровавые бандиты, что за одного нашего погибнет десять ваших». Ну и дальше идут разные проклятия да запугивания.

— Не волнуйся, читай. Меня этим не расстроишь, — сказал Нарчук.

— Я не потому, что боюсь расстроить тебя, — засмеялся Баранов. — Просто язык но поворачивается повторять все это. Но в конце тут есть интересный призыв.

— Давай.

— «Так вот, лесные бандиты, если вы хотите воевать, делайте это не из-за угла, не из кустов, а отправляйтесь на фронт и там воюйте!»

— Чего захотелось живодёрам! — усмехнулся Нарчук. — Но кто-то их допёк, видишь? Ну что ж, Степан Павлович, бумажкой этой стоит только попользоваться в известном месте. Однако тут и вправду есть интересная подробность. Значит, уже кто-то действует в этой местности. Не одни мы. Наши-то хлопцы никого не трогали?

— Никого.

— Точно знаешь?

— Да.

Нарчук помолчал, хотел повернуться на бок на своём жёстком ложе, но не смог, только сморщился от боли. Комиссар попытался помочь командиру, но тот отказался.

— Не надо, — сказал. — Когда твой доктор-то будет?

— Пошли за доктором. Оказывается, есть здесь недалеко, в деревне.

— Думал, без доктора обойдусь, а теперь вижу — пот, — Нарчук снова шевельнулся.

— Будет тебе вскорости доктор. Митрофан Онуфриевич, — уверил комиссар. — Напрасно, видать, мы с этим затягивали?

— Так… Ладно, давай о делах. Где это заложников взяли?

— Тут не написано.

— А кто подписал обращение?

— Тоже не обозначено.

— Я к тому, что стоило бы нам подумать. Где эти заложники, что с ними? Ведь не шуточки — восемнадцать человек. Надо разузнать, Степан Павлович, выяснить все, как следует быть. А тогда уже будем решать наверняка. Может, как раз это и станет нашей операцией? Словом, позаботься. Ну, и Черногузова пришли ко мне. Пускай сегодня же и отправляется в Крутогорье.

Нарчук и вправду рассчитывал, что Павел Черногузов может уйти в Крутогорский район немедля. Но отправился тот только па следующий день, потому что понадобилась кое-какая подготовка.

Через два дня после этого ушёл из отряда Перковский.

А ещё через сутки двинулся на разведку с четырьмя партизанами Степан Баранов. Он договорился с Нарчуком, что группа попытается выполнить три задания, о которых говорилось и раньше: выяснить, в каком населённом пункте состоялись недавние аресты и где находятся заложники из числа бывших советских активистов; определить, где надо искать оружие; наконец, твёрдо выбрать объект для будущей операции. Было условлено также, что выполнение последнего задания будет зависеть от того, что удастся разузнать о заложниках, о которых партизаны прочитали в немецкой листовке.