Свои
Шрифт:
Ее злило, что я оставляю ей деньги, как содержанке, но отказаться от этих денег она не могла. Вначале она даже попыталась разыграть возмущение. В такой ситуации мне надо было забрать деньги или не обращать внимание на возмущение, что я и сделал. В следующий свой приход я снова оставил сто рублей. Она молча положила их в ящик стола. И сделала еще одну попытку, чтобы наши отношения узаконить или хотя бы определить правила.
— У меня задержка, — сказала она.
Я промолчал.
— Ты понимаешь, что такое задержка?
— Я понимаю все.
—
— Это тебе решать.
— Но это твой ребенок! И я его рожу. И хотела бы знать, как ты к этому относишься.
— Если подтвердится, что это мой ребенок, я тебе буду помогать.
— Что значит — если? Ты мне не веришь?
Я промолчал.
— Но сегодня это легко доказывается, — сказала пани.
— Значит, докажется.
— У тебя другая женщина?
— У меня нет другой женщины.
— Так какого черта тебе надо? Я красива, сексапильна, умна, может быть, даже талантлива. Я воспитаю замечательных, интеллигентных детей. Я даже хорошо готовлю, чего не умеет делать половина актрис. Чего тебе еще надо? Ты же говорил, что любишь меня, а любовь просто так не проходит.
— Наверное, я люблю тебя. Но я не могу забыть, что ты предала меня.
— Что значит — предала? Я уверена, что каждая вторая, даже больше, из десяти — каждые восемь женщин когда-нибудь пересыпают с другим мужчиной, а у мужчин этот процент еще больше: из ста — девяносто девять и девять десятых. Если это считать предательством, то были бы одни сплошные разводы. Да, бывает. Кто-то может понравиться или выпьешь лишнего и переспишь, а назавтра его лица даже вспомнить не можешь. Разве это предательство? Да, я ошиблась, но за одну ошибку нельзя казнить всю жизнь. Это безжалостно и неблагородно. Пожалуйста, если ты хочешь, я завтра же могу сдать анализы.
Ужинали мы молча. Потом она поплакала. Я ушел к себе домой. Больше она о беременности и ребенке не заговаривала — меня, вероятно, только тестировали, как я отнесусь к женщине, беременной от меня. Внешне в наших отношениях ничего не изменилось. Я по-прежнему ночевал у нее по субботам и воскресеньям, но я знал, что если у нее возникнет вариант с замужеством, вариант даже не самый перспективный, она меня бросит.
ПОДВОДЯ ИТОГИ
В моей жизни наступило затишье. О фильме все забыли.
За последние месяцы произошло столько событий, которые требовали осмысления. Мать писала, что Жорж совсем плох, и я решил съездить домой. Семьсот километров одолел за десять часов: выехав рано утром, во второй половине дня я подъехал к лесничеству.
Жорж сидел на веранде в кресле-качалке и курил. Он резко похудел. Мы обнялись.
— Прощаться приехал? — спросил Жорж.
— За советом приехал.
— Что случилось?
— Многое чего.
— Не рассказывай. За столом расскажешь.
Пока мы с теткой собирали на стол, она шепотом мне рассказала:
— Совсем плох, но курит еще больше. И выпивает. Я колю ему обезболивающие, но
— Надо покупать.
— Покупаю. Но эти лекарства строгой отчетности. Я пытаюсь достать наркотики, в районе нет ни одного наркомана.
Через десять лет, когда я приезжал в родные места, местные руководители потребление наркотиков в области считали проблемой номер два, после бытового алкоголизма.
Жорж выслушал мой рассказ об аресте, освобождении и закрытии уголовного дела.
— И ты ничего не подписал?
— Ничего.
— Насколько я понял, это было предложение о замужестве?
— Конечно. Но только вначале изнасиловали, а потом предложили выйти замуж.
— А везде вначале насилуют, — философски отметил Жорж. — Переходишь в другую школу — обязательно отлупят, и в армии ломают, и в супружеской жизни, и в спецслужбах. Насилие для многих — это лучший выход для собственных сомнений. Да, они сильнее, да, у них такие правила: будешь соблюдать — получишь конфетку, не будешь — получишь по заднице. И каждый решает: соблюдать или не соблюдать.
— Ты соблюдал?
— Я всегда выбирал.
— А где ошибся, если оказался в лесничестве?
— Я не ошибся. Это был сознательный выбор. Я приехал сюда через полгода посте возвращения твоей тетки. Мне не рекомендовали приезжать к ней.
— Почему?
— У нее появились знакомые среди русских эмигрантов во Франции. Ее попросили информировать о настроениях в этой среде. Она отказалась и почти демонстративно продолжала встречаться с ними. Ей это не простили и, когда вернулась, не разрешили преподавать в школе. Я приехал к ней и на какое-то время остался здесь, я должен был пройти более тщательную проверку. Мы подали заявление о регистрации брака. Меня предупредили, что я с такой женой никогда не буду работать в разведке.
— И ты выбрал жену?
— Да. И этого мне никогда не простили.
— А на меня обратила внимание контора глубокого бурения с твоей подачи?
— Нет. Тогда всех поразило, что ты вдруг заговорил по-немецки. У тебя явные способности к языкам. Тогда на тебя и обратили внимание. Контора всегда испытывала эти трудности, в разведке нужны не только преданные, но и способные к языкам и к перевоплощению сотрудники. Со мною советовались…
— Твой прогноз на ближайшее будущее?
— Думаю, что ты приедешь месяца через три меня хоронить. Приезжай обязательно. Сестрам без мужика будет трудно.
— Ладно вам про смерть. Этот ваш прогноз, я надеюсь, не оправдается.
— Хотелось бы, но… А перемены будут. И скоро.
— Как думаешь, Горбачев далеко пойдет в своих реформах?
— Я думаю, недалеко и недолго. Его сбросят, как Хрущева. А на его место придет Ельцин.
— У нас в политику не возвращаются.
— Во всем мире возвращаются, будут возвращаться и у нас. На сегодня Ельцин — самая сильная личность среди нынешнего окружения. Судя по западным комментариям, он станет руководителем государства. И обязательно отомстит Горбачеву за все унижения.