Свой дракон
Шрифт:
– Это ты – благородный господин? – делано удивился Готик.
– Господин у нас ты – рыцарь при мече и плаще! – Авест помог ему встать и заботливо отряхнул одежду, заодно вручив поднятый с травы меч. – Им необязательно знать, что ты удрал из монастыря. Достаточно того, что ты – барон. А путешествуешь в одиночку и пешком в компании всего одного… э-э… спутника во исполнение данного обета. Например, тебе твой исповедник назначил такое покаяние. Пошли, деревня тут рядом, в той стороне.
Он махнул рукой в том направлении, где деревья росли реже.
– Ты уверен?
– Конечно. – Поманив человека за собой, дракон спокойно зашагал по траве. – Я так
– Хвастаешься? – подмигнул Готик.
– Констатирую факт. Ни одна лошадь не умеет колдовать, менять облик и разговаривать. Вот сейчас дойдем, я спрячусь где-нибудь, а ты выйдешь и…
– Почему это я, а не ты? – У юноши были сомнения в том, что он имеет право что-то приказывать чужим сервам. – Это тебе хочется есть!
Желудок тут же протестующе забурчал – сегодня беглец еще не завтракал.
– Хочется, – усмехнувшись, кивнул горец. – Но ты посмотри, во что я одет! Как думаешь, если я приду в деревню к сервам в таком виде и попрошу хлеба, мне его дадут?
Готик нарочито внимательно оглядел совершенно голого друга.
– Нет, конечно, я могу создать одежду с помощью иллюзии, – занервничал тот под его чересчур пристальным взглядом, – но эта ткань, как бы тебе сказать… она будет заметна, только когда я неподвижен. Я ведь не настолько опытен в наведении иллюзий. И потом, меня легко смогут принять за бродягу. А вот если к сервам выйдешь ты, рыцарь, они испугаются и не посмеют отказать.
Готик перевел взгляд на себя. Парадные одежды драконоборца, начищенная до блеска церемониальная кольчуга, плащ с гербом, оружие… Да, он и без лошади выглядит настолько представительно, что простолюдины легко обеспечат двух путников всем необходимым. А о горце и его более чем странном наряде можно что-нибудь соврать. Что именно он скажет сервам, юноша пока не придумал. Вообще-то можно скормить неграмотным людям любую ложь, от нерадивости слуги, порвавшего штаны и рубашку о колючие кусты, до нападения грабителей на одинокого путника.
– Кстати, а как ты… ну… ел весь год? – вспомнил юноша. – Ты же дракон. Вы, наверное, много едите.
– Зимой обмен веществ у нас замедляется, – спокойно объяснил Авест. – Многие из наших могут не есть зимой несколько дней и даже недель. Наши охотники устраивают облавы на горных баранов и коз, кроме того, в горах живут горные быки и онагры. А в реки весной заходит рыба на нерест. Рыба идет косяками так плотно, что некоторые рыбины выпрыгивают из воды, где им слишком тесно. Можно просто стоять на берегу и цеплять самых крупных когтями. У нас этим занимаются подростки – когти взрослых драконов слишком велики.
– Да уж! – Готик вспомнил державшие его лапы. – И ты тоже…
– Зимой мне как-то хватало монастырской еды, – пожал плечами Авест. – Брат Альба – он знает, кто я такой, – иногда приносил мне остатки трапезы. А когда было совсем невмоготу, я охотился.
– На кого?
– Когда как. Ловил оленей, осенью травивших монастырские поля, несколько раз таскал скот… Должен же я как-то дать понять, что в округе завелся дракон, чтобы на меня начали охоту? Не забывай, что я должен был как-то спровоцировать людей!
– Зачем? Ах да, Договор… И что, каждый цикл вот так?
– Каждый цикл – вот так, – спокойно кивнул горец. – Старейшины кидают жребий, кого из молодых отправить на смерть. В этом году выбор пал на меня.
– Это жестоко! Отдавать своих детей…
– Договор, – со странной интонацией промолвил Авест. – Если бы
– Да что это за Договор за такой? – не выдержал человек. – Между кем и кем?
– Между людьми и драконами, – пожал плечами Авест. – Старый знает. Но нас обманули. Мы от этого не выигрываем ничего. Наш народ истребляют, нас раз за разом становится все меньше и меньше, но остановиться мы не можем. Изначально люди и драконы были связаны магически, и эта связь еще сохраняется, заставляя нас поступать таким образом. Большинство тех, кто нападает на ваши поселения, потомки смешанных браков. У человеческой женщины и дракона-самца может быть только один ребенок. Но если два таких полукровки создадут семью, у них может быть столько детей, сколько успеет появиться на свет. Три, пять, десять…Человеческая часть тянет их на родину предков. Подобное к подобному. Вот и получается, что в Год Дракона к своим дедам возвращаются внуки и правнуки. И родня встречает их с оружием.
– И никто не знает… – пробормотал человек.
– Да, кроме одного человека. Но он уже умер.
– Это… – Готик вспомнил, что горец уже рассказывал о своей семье.
– Да. Моя бабка, мать отца, была его единственной дочерью. Ей было шестнадцать лет, когда ее похитил дракон. Отец – человек – отправился в горы и нашел ее. Мой учитель, Старый, стал ему другом. Они прожили вместе почти одиннадцать лет, а потом, накануне наступления очередного Года Дракона, прадед ушел. Вернулся к людям. Он хотел объяснить им, попытаться остановить новый виток войны, но ничего не вышло. Люди заточили его в башню и продержали там до смерти. Старый хотел лететь и спасти его, но прадед сам приказал ему оставаться на месте. Он боялся, что Старого убьют…
– Погоди-погоди, – напрягся человек. – Насколько я помню историю, точно так же поступили с Безумным Лордом.
– Да, – просто кивнул дракон. – Это был он.
– Вот это да!.. – только и смог произнести Готик.
Некоторое время они шли в молчании. Потом Авест остановился за кустами и кивнул:
– Что я говорил? Вон она, деревня!
Готик посмотрел в ту сторону, куда указывал дракон. Лес кончился, деревья расступились, лишь несколько кустов терновника тут и там росли на лугу, поросшем разнотравьем. Горизонт закрывала зеленая щеточка другого леса. Примерно в полулиге впереди виднелось небольшое озерцо, на берегу которого приютилась деревушка. Справа и слева от нее раскинулись поля – обработанные участки перемежались полосами заброшенных наделов. Ближе к путникам на лугу паслось стадо: несколько коров, овцы, козы. Кудлатая собачонка, заметив пришельцев, с тявканьем разбежалась было навстречу, но вовремя сообразила что-то, угадав в горце нелюдя, и с визгом бросилась под защиту пастуха.
– Я бы сейчас от овечки не отказался, – мечтательно протянул дракон, окидывая плотоядным взглядом стадо.
– Закрой пасть, – беззлобно посоветовал Готик. – Так они ради нас двоих и забьют овцу! Вот кабы нас было около десятка, тогда да…
– Но я есть хочу! – в шутку закапризничал Авест. – Меня, знаешь ли, взаперти не кормили!
Готик почувствовал укол совести.
– Потом, – разрешил он.
Тем временем где-то
Два всадника скакали через поле, нахлестывая коней так, словно все демоны Хаоса вкупе с полчищами драконов гнались за ними по пятам. Добравшись до реки, они поспешили к броду. На их счастье, половодье давно кончилось, дождей в последние дни выпадало мало, и всадникам удалось переправиться на тот берег.