Свой почерк в режиссуре
Шрифт:
Я говорил, что в идеале не надо снимать театральных артистов, но у нас нет другого выхода, больше актеров вы нигде не найдете. Поэтому надо знать театры, надо постоянно посещать спектакли, не перепоручать и не доверять это ассистентам — мол, вы ходите и ищите, — а не лениться и ходить самому.
Работа с детьми
Теперь давайте поговорим немножко о детях, потому что работа с детьми — особое дело.
Когда речь идет о взрослых актерах, я решительно не рекомендую вам прибегать к показам. Так вот, это правило я отменяю в случае с детьми.
Крайне важно, чтобы он понимал, что идет серьезная работа, то есть исключается всякое сюсюканье: «Ах, какой ты хорошенький! Ах, какой ты миленький!» Маленького актера, конечно же, тоже надо хвалить, но умеренно, не так, как взрослого — взрослого надо хвалить больше, я в этом убежден.
Еще очень важно — кто родители вашего юного артиста. Непременно надо знакомиться с родителями прежде, чем утверждать ребенка на роль. Потому что бывают родители сумасшедшие, бывают больные, бывают алкоголики — кто угодно, и вы должны заранее понимать, к чему вам готовиться и что вы будете расхлебывать, если возьмете этого ребенка в длительную работу. К тому же очень помогает, если у вас контакт с родителями и вы можете в любой момент позвонить и сказать: «Таня, а вот ваш Ваня…» — и так далее.
Я обязательно провожу собрание с родителями перед тем, как начинаются съемки, потому что я хочу, чтобы они знали, что будет происходить, чтобы ни в коем случае не захваливали детей дома, так как дома часто из них тут же начинают делать звезд, и это беда. Мало того что ребенок сам полагает, что он звезда, раз его выбрали и снимают, и машину за ним присылают, и в школе все про это знают, так еще если вдобавок дома из него делают звезду (а это ведь как раз то время, когда у подростка формируется характер!), то характер у него становится отвратительный, причем очень быстро. И дальше с таким ребенком уже не справиться.
Кроме того, родители должны быть готовы к тому, что, когда их ребенка перестанут снимать, он будет переживать серьезную психологическую травму. Он не понимает: как это так, вчера со мной все носились, как с писаной торбой, я стоял на пьедестале, все меня обожали, сто человек вокруг меня крутились, меня все время угощали, говорили комплименты, а сегодня я никому не нужен?!.
Это и взрослому тяжело пережить, а ребенку особенно трудно. Поэтому без правильного родительского поведения он с этим не справится. А родители, как водится, не могут себя правильно вести, потому что они тоже с этим никогда не сталкивались, и, если они к тому же не очень умные, они никогда не справятся без вашей помощи. Значит, необходим контакт. Поэтому важно знать, кто родители ребенка, чтобы они потом не писали на вас доносы, чтобы потом вас не судили за что-нибудь, и так далее. Это все важно.
Собрание я провожу отдельно с родителями и отдельно с детьми. И еще собираю отдельно всю группу и строго-настрого объясняю, что, если услышу хоть одно слово мата на площадке, то с этим человеком мы прощаемся мгновенно, и если замечу хоть одну бутылку из-под алкоголя на площадке, значит, этот человек больше здесь не работает.
В этих делах
У каждого режиссера, постоянно работающего с детьми, разумеется, вырабатываются свои приемы этой работы. Александр Митта, например, чуть что хватается за голову, орет — ребенок пугается и делает то, что он просит. Ролан Быков устраивал бесконечные игры с детьми. И так далее.
Мой прием очень простой. Как только я определяюсь с детьми — а я стараюсь сделать это как можно раньше, как правило, месяца за два до начала съемок, а лучше за три (за два — это уже предел!), — я немедленно начинаю их учить.
То есть с ними работают специальный педагог по мастерству, педагог по движению, педагог по вокалу — у них начинается настоящая актерская школа. Поэтому мои дети, практически во всех фильмах, независимо от того, в какой стране я их снимал, как правило, все вырастают в профессионалов. То есть если они у меня играли хоть какую-то серьезную роль, они становятся профессионалами, потому что прошли целую школу.
Я не говорю, что это хорошо, но по-другому я не работаю. Я не могу тратить драгоценное съемочное время на обучение ребенка. Поэтому детей готовят заранее. Разумеется, я в этой подготовке тоже принимаю активное участие, у нас разработана целая методика.
Есть такая расхожая фраза, что, мол, невозможно переиграть животное или ребенка — я с ней совершенно не согласен. Ребенка можно переиграть сколько угодно. Если его не научить, он, по моему убеждению, будет играть очень плохо, поэтому с ним необходимо заниматься. И вот эти два месяца мы — и я, и мои друзья, которых я приглашаю в качестве педагогов, — тратим на то, чтобы научить детей, и чем ближе к съемкам, тем больше эти наши занятия приближаются к той роли, которую нужно сыграть юному исполнителю. Сначала делаются всякие упражнения и этюды на тему роли, а по мере приближения к съемкам тренинг становится все более конкретным.
И, соответственно, когда мы подходим к съемкам, мои юные актеры уже, конечно, знают наизусть все, что касается их персонажей. Так что на съемках я не занимаюсь обучением: если бы я занимался обучением на съемках, я никогда в жизни не смог бы так быстро снимать. Потому что при том, что мы тратим уйму времени на это обучение, все равно приходится делать десятки дублей, чтобы добиться того, что нужно, а если еще человек ничего не умеет и его надо учить прямо тут, на ходу, то это просто безумие!
Кстати, очень помогает, если вам удается так подобрать детей, чтобы отношения между ними были примерно такие же, как и у персонажей, которых они играют. Например, на Петрове и Васечкине для меня было важно, чтобы исполнители этих героев были бы влюблены в исполнительницу роли Маши, и, пока я этого не увидел, юную артистку на роль Маши не утверждал.
То же и в «Войне Принцессы» — пока я не добился некой симпатии у исполнителей главных ролей, дело не двигалось. Как я этого добивался — это уже отдельный рассказ. Всяческими ухищрениями, вплоть до обманов. Но это было важно, им же предстояло играть любовь, а они поначалу друг друга просто не принимали. Но в конце концов я это переломил, и все сложилось.