Свой путь
Шрифт:
Я смело посмотрела в его холодные и жесткие глаза:
– Ты можешь делать все что угодно, но от своих обязательств мы не откажемся.
– Я предлагал войти в долю,– сказал Блондин.– Теперь пеняйте на себя.
Я пожала плечами.
Блондин вдруг расслабился и снова превратился в обаятельного парня:
– Вот то-то и оно. Мой отец говорил, что противников нужно выбирать достойных. А ты и Отто достойные противники.
Пока я над этим думала, Лим сменил тему:
– Ты сегодня выглядишь
– Не называй его так!
– Не буду. Прогуляемся по саду?
– Не хочу! – Мне хотелось как можно быстрее поговорить с Отто.
– Подумай,– сказал Блондин, умело закружив меня в танце.
Мне пришлось прижаться к аристократу потеснее, чтобы не упасть. Блондин вдруг нежно погладил меня по голой спине горячей рукой.
По коже побежали мурашки.
– Давно мечтал прогуляться с тобой по саду... Показать тебе беседки. Ты должна быть очень интересной... гм... собеседницей. Такой дикой, своевольной, не то что эти рафинированные красотки. Которые даже в пос... в беседке знают правила поведения!
– Что ты говоришь,– пролепетала я, чувствуя, как предательски слабеют колени.
– Пойдем я покажу тебе! – прошептал Блондин мне на ухо, не прекращая меня ласкать.
Я почувствовала, как краснею. Почему в этой жизни ничего нельзя получить просто так? Почему стоит только немного расслабиться, получить удовольствие от танца, как тут же приходится за это платить?
Лим осторожно пробрался рукой под платье. Я стояла, словно соляной столб, чувствуя, как меня кидает то в жар, то в холод.
– Я ведь не твой некромант,– мурлыкал он.– Я молча в стороне слюнки глотать не буду. Я тебе покажу, что значит настоящий мужчина!
Он слегка наклонился и поцеловал меня в губы.
Поцелуй был приятным. Я даже поймала себя на том, что начала ему отвечать...
Пляц! Пощечина оставила на лице Блондина красное пятно. Он отшатнулся, широко раскрыв глаза. Он попробовал перехватить мою руку, но я оказалась быстрее. Пляц! Когда это я успела повернуть кольца камнями внутрь? Кроме красного пятна по щеке наглеца протянулись две глубокие царапины.
– Ах ты дрянь! – прошипел Лим, хватая меня за руки.– Ты еще пожалеешь!
Вокруг нас танцующие пары остановились и с интересом стали наблюдать за происходящим.
– Это все, на что ты способен? – насмешливо спросила я, хотя больше всего мне хотелось заплакать.– Угрожать девушке?
Лим медленно провел рукой по щеке, стирая кровь. Посмотрел на руку и сказал:
– Ты еще пожалеешь.
– Нет, это ты еще пожалеешь! – закричала я, стараясь избавиться от ощущения, что я грязная.– Если ты хоть раз позволишь себе прикоснуться ко мне, то... то...
– Напустишь своего дружка? – криво ухмыльнулся Лим.
– Не напущу! Я
– Ах ты!..– Лим размахнулся, но его руку перехватил Отто.
– Только попробуй! – сказал он.
За спиной моего друга стояли, заложив большие пальцы рук за широкие пояса, четыре гнома солидной комплекции. Они настороженно смотрели на Блондина, и было понятно, что за своих они готовы устроить драку.
– Вы еще пожалеете! – последний раз сказал Лим, развернулся и ушел.
– Что уставились? – сказал самый толстый гном публике.– Танцуйте давайте.
Зрители торопливо отвернулись.
– Пойдем,– ласково сказал Отто, обнимая меня за спину. Я молча кивнула.
Мы вышли в сад, и я отпустилась на скамейку. Как всегда после нервного напряжения, было чувство, что из меня высосали все силы.
Я прерывисто вздохнула, но полугном резко скомандовал:
– Стоп! – и протянул мне чистый носовой платок.– К глазам приложи, а то всю косметику размоет. А теперь плачь.
– Что не поделили-то? – спросил он чуть позже.
– Он предложил мне... в общем, неприличное предложение сделал. И поцеловал.– Под неярким светом огонька я поправляла косметику.
– Давай я его убью,– предложил друг, поглаживая рукоять ритуальной секиры.
– Не надо. Ну его.
– Как скажешь, конечно. Но...
– Лучше Ирге этого не говорить,– закончили мы хором.
– Откуда ты взялся во время ссоры? – спросила я.
Полугном помог мне встать, и мы пошли в сторону бальной залы.
– Да мы в соседней комнате были,– сказал Отто.– Там двери открыты. Смотрю, толпа собралась. Все, думаю, это ты скандалишь. И побежал разнимать.
– А что, если толпа, так сразу я виновата? – возмутилась я.
– Я был не прав? – спросил друг.
Я вздохнула. Крыть было нечем.
– Кстати, Отто, тут такое дело... Блондин хочет монополизировать поставки спиртного в Чистяково и округу. И предлагает нам сотрудничать.
Выслушав меня, Отто подергал себя за бороду и вдруг улыбнулся:
– Не умеет он вести деловые переговоры. Не получилось так, решил тебя соблазнить, да? А ты у нас крепкий орешек!
Мне была приятна его похвала, но я спросила:
– Так что делать будем?
– Продолжать заниматься тем, чем занимались,– ответил Отто.– Если Блондин думал прийти на все готовенькое, он не к тем людям обратился. Вот еще, под его крыло! Мы сами себе хозяева. Только осторожнее надо быть.
Остаток бала прошел без приключений. Вокруг Лима щебетали три девушки, а он изображал из себя смертельно раненного. На нас с Отто он принципиально не смотрел, что меня лично вполне устраивало.