Свой среди чужих
Шрифт:
Я собрался за пять минут. Трусы, носки, зубная щетка и пара рубашек в магнитовский пакет. Критически взглянул на результат моих сборов. Вспомнил про мятый спортивный костюм в сумке в шкафу, кинул собранный пакет в нее и все готово. К хорошему очень быстро привыкаешь. Не прошло и месяца как я перестал быть ограничен в средствах и очень быстро понял, что все необходимое можно купить в любой момент и не стоит себя обременять излишней ношей.
У Льва Николаевича с собой был армейский рюкзак, затянутый петлей лямок на горловине.
На тротуаре, возле бара, стояла его машина с открытым багажником и задними дверями. Два парня, наверное его бармены, попеременно выныривали из здания неся в руках очередную поклажу и распределяли ее по машине согласно четким указаниям Бориса. Он явно не любил путешествовать налегке, а судя по количеству загруженного спиртного собирается ждать меня у прохода все десять лет. На верхнем багажнике тюнингованного УАЗа лежали брезентовые мешки, плотно стянутые ремнями.
– Я смотрю ты основательно готовишься, - пожимая руку Борису сказал я.
– На меня возложена миссия завхоза нашей экспедиции. Я уже несколько раз ездил по этому маршруту и точно знаю, что нужно брать с собой. Там можно триста и более километров проехать и не найти места где перекусить, не говоря уже о переночевать.
– Ага, - улыбнулся я, косясь на ящик со спиртным.
– Это ноги растирать если замерзнем.
– Летом?
– Ночи там холодные, а мне погреться, в отличии от тебя будет не с кем. Васильевич запретил взять с собой одну из моих сотрудниц.
– Так, это последние, - сказал он, увидев своего парня с двумя спортивными сумками, - брось их на заднее сиденье, - скомандовал носильщику, закрывая багажник.
Мы расселись по машинам. Начальник отдела снабжения в своем складе был ведущий, мы с Надеждой, и Лев Николаевич на заднем сиденье нашей машины – ведомые. Я за рулем, Надя медитировала, в очередной раз проверяя свои предположения, Николаевич сидел с открытыми глазами, но у меня уже давно сложилось впечатление что он просто спит.
Я уверенно вцепился за ведущего и не отставал ни на метр. Мимо проносились улицы: Цвиллинга, Разина, Доватора и наконец Троицкий тракт. Ну вот, еще каких-то сто семьдесят километров, и мы в другой стране. За городом Борис включил форсаж, и я невольно зауважал Российский автопром, не ожидая от «Бобика» такой прыти. Хотя, возможно, от нашего производителя в его внедорожнике остался лишь кузов.
– Как слышите меня черепахи? – голос Бориса раздавался толи из штатных динамиков толи у меня в голове, - Держитесь в хвосте и не отставайте, я буду расчищать дорогу, сейчас пойдем на взлет.
– Слышу нормально, - сказал я, озираясь на медитирующую Надю и каменное лицо Льва Николаевича, - а это что
Наверное, Надежда уже выходила из своих предположений, или, когда она это делает то все равно бдит за окружающей обстановкой. Она пару раз поперхнулась и звонко залилась смехом.
– Ты такой милый в своей наивности, - посмотрела на меня, вытирая прыснувшие из глаз слезы, - да, Борис, услышали, Лев Николаевич держит все под контролем можешь стартовать, - сказала она, нажав мигающую клавишу на панели.
– Рация! – хлопнул я себя по лбу ладошкой и засмеялся вместе с ней.
Судя по дернувшимся уголкам рта Николаевича, он был тоже в теме и не спал. То, что он, по словам Нади, держит все под контролем меня радовало. А вот что могло означать, что можно стартовать? Мы и так неслись под двести километров, и если для нынешнего без башенного молодняка это не скорость, то я уже вышел из этой стадии развития и чувство самосохранения успело жестко застрять у меня в башке. Правда шли мы очень плавно, и чья это заслуга, Английской подвески или Льва Николаевича, я не знал. Но уж точно не Росавтодора, потому как наша трасса хоть и была довольно сносной, но на Немецкий автобан не тянула.
– Мы что, поедем еще быстрее?
– почти жалобно спросил я.
– Ты не переживай Сережа, просто держись за ним на таком же расстоянии. Сейчас будет прямая сто километров, а когда нужно замедляться он предупредит.
– А обгонять как, а встречка? Да мы ж и так на предельной скорости идем…
– Обгонять никого не будем, Борис со Львом нас будут проводить сквозь них. И за скорость не переживай, на педали дави, а остальное их забота. Ты главное дистанцию держи. Тебе понравится.
Легкомоторные самолеты отдыхают. После того как стрелка ушла за двести двадцать к приборной панели я потерял интерес. Не могу сказать, что это было захватывающе. Так, ближние объекты мелькают быстро, а вдалеке все происходило несколько быстрее чем я ожидал. Но если сфокусируешь внимание на неподвижном относительно нас предмете, в данном случае это был УАЗ Бориса, то ты попадал в тоннель компьютерной игры форсаж. За этой увлекательной игрой время пролетало незаметно.
– Так, выключаем форсаж и автопилот и ложимся в бреющий, - прозвучала команда Бориса из рации.
Я ошалело посмотрел на Надежду.
– Это у него сленг такой, - успокаивающим тоном сказала она, - автопилота здесь нет, просто приготовься снизить скорость. Скоро граница, много машин.
Таможня стоит посреди поля. Объехав вереницу фур и несколько легковых автомобилей, ожидающих своей очереди, въехали на территорию. Держусь за Борисом почти впритык. Не подъезжая к таможенникам, уходим правее через пункт досмотра грузовиков и без остановки на выезд. Ни один из госслужащих, да и просто людей на нас даже не взглянул.