Свой среди чужих
Шрифт:
– Наверное потому что нет ничего невозможного?
– улыбнулся я.
– Не смейся, - серьезно ответил он, - ты абсолютно прав. Но если бы тебе сказали, что положение ауры относительно ее предмета изменить нельзя, а до сегодняшнего дня я был в этом уверен, ты бы никогда не научился делать этот фокус. Это как простому человеку иногда мечтается освоить телекинез. Ты сдвинешь карандаш с легкостью, а он знает, что это невозможно. И даже если он, изрыв весь интернет, убедил себя в обратном, шансов нет. Он сидит и пыжится часами, ломая глаза
– Интересная мысль, - задумался я, - а можно узнать перечень предполагаемо-невозможного. Всегда любил головоломки, хотелось бы почистить этот список.
– Этот перечень, с годами, ты составишь для себя сам. И если в твоем списке будут пункты, отсутствующие в моем, я с радостью помогу тебе избавится от этих позиций. А пока, на привале, я рассчитываю на твою помощь в уменьшении моего списка хотя бы на одно «невозможно».
– Как дела?
– спросил я Бориса, увидев в заднем зеркале пробивающийся сквозь мою пыль черный силуэт внедорожника, - что там?
– Груда металла и три куска мяса. Навряд ли они смогут восстановиться, скорее всего сгорят через полчаса, но на всякий случай в места предполагаемых шей я накинул по цепочке. Пропусти меня слева и следуй за мной.
– Ты не думаешь, что теперь нас будут ловить в полях?
– Скорей всего, поэтому за Астаной вернемся на трассу.
Всегда хотел побывать в этом удивительном городе, сменившем за последние пятьдесят лет три названия. Не судьба, мы спешим.
Поели где-то под Карагандой, где я был опозорен недоумевающим взглядом официантки на мой вопрос о кеспе и последующем запросе о ми-шужук. Они что, не в курсе какими блюдами в России позиционируют Казахстан? Хотя, впрочем, предложенный плов сгладил все мои претензии к их незнанию национальной кухни, но лишний раз утвердил меня в моих стереотипах.
Судя по картинке на навигаторе, где-то впереди большое озеро, трасса поворачивает вправо и огибает его. На удивление за весь этот путь нас никто не беспокоил. Но несмотря на живость сменяющихся пейзажей, связанных с нашей скоростью, я уже чувствовал усталость от событий сегодняшнего дня.
– Мы будем ночевать? – поинтересовался я у Бориса.
– Минут через двадцать зайдем на посадку на Балхаш – 9, Дарьял-У. Слышал о таком?
– Нет, а что это?
– Через полчаса, за порцией виски расскажу. А пока внимательно иди за мной.
В сгущающихся сумерках, после очередного поворота, трассу сменила непонятная дорога, вымощенная бетонными плитами. Слева от нас серели остовы разрушенных зданий. Еще километр и мы уперлись в довольно высокий холм с обрубленным, скалистым склоном.
– Как пройдешь сквозь утес, сразу тормози, - скомандовал он и нырнул в скалу.
– Ты рули, я проведу нас, - успокоил меня Николаевич.
Я уже давно перестал задумываться перед сомнительными поступками, рекомендуемыми
Несколько мгновений и впереди проявился УАЗ Бориса с вспыхнувшими огнями тормозов. Фары выхватывали из темноты довольно просторный туннель. Оштукатуренные стены местами пересекали ржавые подтеки просочившейся воды. Дальний конец туннеля заканчивался массивными воротами с приоткрытой дверью
Борис открыл щиток, висящий на стене и защелкал допотопной автоматикой. Где-то неподалеку заурчал генератор и на потолке радостно замигали люминесцентные лампы подчиняясь импульсам давно забытых прерывателей.
– Ну что, - обратился он к нам, - добро пожаловать в командный пункт одного из символов былого превосходства Дубов. Позорно разрушенного врагами из-за нашей самоуверенной беспечности! Ладно, сейчас осмотримся и будем ужинать.
Мы направились к нему. Борис стоял напротив двери в небольшом проеме на стене возле щита управления. Из-под двери сочился белый дым.
– Опять это старье барахлит, - он выругался, - а с вытяжкой что? – пощелкал еще несколько переключателей, плюнул и потянулся к двери.
Облако белого едкого дыма буквально ударило нам в лицо…
***
Несколько секунд я смотрел на уходящую в глубь парка аллею, подсвеченную фонарями. Обернулся и посмотрел на магазин через дорогу, на пакет в руке и открытую бутылку пива в другой. Было слабое ощущение, что это уже было, в голове промелькнула мысль: «Дежавю.»
Я ухмыльнулся отхлебнул пива и зашагал по алее через парк, наслаждаясь видом зеленых ветвей деревьев, выхваченных из темноты светом невысоких фонарей. Спустя несколько минут вспомнилась детская забава ходьбы с закрытыми глазами. Да, в детстве получалось лучше. Пытаясь представить траекторию аллеи в кромешной тьме, я слегка пошатнулся, но все равно старался придерживаться намеченного курса и не сбавляя скорость сделал первые десять шагов.
Подлая урна, воспользовавшись моей глупой беспомощностью, нанесла сокрушающий удар в колено. Вскрикнув от боли и открыв глаза, я получил возможность наблюдать мой нелепый полет. Благо моя неточность в слепом передвижении была настолько велика, что траектория полета выбросила меня на мягкую траву, а не на тротуарную плитку.
Носки ботинок, колени, локти. Последовательность приземления неумолимо диктовала жестокая гравитация. Сейчас наступит черед головы. Вот блин, откуда взялся этот камень в траве? Нет, нет, щелк, свет опять потух.
– Сергей, Серега! – сквозь рассеивающуюся пелену доносился голос мужика помогающему мне сесть.
Нащупав на голове огромную шишку, я осмотрелся. Пакет лежал в стороне на траве, но целостность его содержимого было под сомнением. Коренастый мужчина лет тридцати с умным, интеллигентным лицом придерживал меня за плечо.