Свой среди своих

Черкасов Дмитрий

– К концу недели… Мы и так уже все резервы выбрали. Ребята почти не отдыхают.

– Знаю, – буркнул Ярошевич.

Контртеррористическая операция в Чечне отнимала у отряда силы, могущие пригодиться в случае серьезного происшествия в Северо-Западном регионе. Каждые три месяца четверть группы отправлялась в командировку на Кавказ, меняя воевавших там товарищей. У многих предстоящая поездка была уже шестой-седьмой по счету, если считать с девяносто пятого года, когда спецназ питерского УФСБ впервые вступил в бой с отрядами ичкерийских «борцов за свободу и независимость».

Чеченская кампания всем изрядно надоела.

И дело было не в том, что кто-то трусил. Просто японская профессия

«камикадзе» у спецназа не в чести. Героически погибнуть, захватив с собой на тот свет пяток-другой полуграмотных и обдолбанных наркотиками бородачей, не так сложно. Труднее – выполнить задание и при этом не потерять никого убитым. В идеале – обойтись даже без раненых. А в тех условиях, что существовали в Чечне, опасность подстерегала на каждом шагу. Причем даже не только и не столько от боевиков, которых можно выследить и нейтрализовать, а от продажных ментов, местного ОМОНа и чиновников, частенько и не за очень большие деньги сбрасывавших бандитам информацию о времени и маршруте выдвижения отрядов спецназа.

Естественно, если эта информация до них доходила…

Для РССН и многих тысяч честных солдат и офицеров объединенной группировки война была тяжелой работой, которую надо было исполнить.

А для других, в числе которых отчего-то преимущественно встречались сотрудники МВД и контрактники из внутренних войск, чеченская кампания являлась хорошей возможностью всласть пограбить и помародерствовать.

Мародеры никого не стеснялись.

Почти после каждой зачистки села с вытеснением мирных жителей за околицу, дабы те не попали под огонь бойцов ГРАДа, с тыла подъезжали грузовики и «трофейная команда» в серо-синем камуфляже резво загружала кузова автомобилей брошенным сельчанами добром. Тащили всё подчистую: ковры, мебель, посуду, телевизоры, спутниковые тарелки, с корнем выдирали стиральные и посудомоечные машины, обчищали сараи и амбары, выволакивая мешки с мукой, поставленные по линии гуманитарной помощи из других российских регионов, банки с домашними заготовками и даже сельскохозяйственный инвентарь.

Спорить с грабителями в погонах было бессмысленно.

Обычно их сопровождал какой-нибудь штабной полковник, осуществлявший общее руководство «экспроприацией» и имеющий полномочия приказать спецназовцам не вмешиваться.

Правда, один раз старший боевой группы, майор Александров с позывным «Зорро», не сдержался и отметелил заплывшего жиром сорокалетнего лейтенанта-контрактника, набившего мешок детскими игрушками и одеждой. Лейтенант визжал как поросенок, в зад которому вставили вывернутый наизнанку жгучий перец «хабанеро», и улепетывал от взбешенного Зорро на четвереньках, ибо спецназовец время от времени выпускал от груди короткую очередь из автомата и не давал мародеру возможности встать во весь рост. Если бы в тот момент поблизости оказался представитель жюри «Книги рекордов Гиннесса», то можно не сомневаться, что на глянцевых страницах этого фолианта появилась бы запись об установлении нового мирового рекорда бега на карачках для соискателей из рода «хомо сапиенс» подвида «мусор вульгарно».

Урок был понят правильно, а весть о «беспределыцике» из питерского УФСБ быстро разнеслась по заинтересованным кругам. С тех пор в районе, где работал «Град», мародеры старались не появляться, а если и приходили, так только после отъезда группы.

Другой не менее важной и неприятной проблемой были поставки боевикам современного российского оружия, средств связи и медикаментов. У стороннего наблюдателя могло сложиться впечатление, что служба тыла снабжает в первую очередь банды наемников, а уж некондиционными остатками – своих военнослужащих.

Не хватало самого элементарного. Спецназовцы даже вынуждены

были менять две пачки обычных патронов на пачку трассеров [42] , кои в избытке были у милиционеров.

Или взять тот же промедол – одноразовые пластиковые тюбики с обезболивающим приходилось вбивать раненому ударом, так как выдавить жидкость по инструкции не удавалось. А боевики пользовались новейшими миниатюрными шприцами-автоматами, сводящими на нет риск образования тромба от попадания в кровеносный сосуд воздуха…

[42]По существовавшей совсем недавно системе учета за некоторые типы патронов необходимо было отчитываться, прилагая к рапорту справки от комендантов, что «патроны были израсходованы во время боевой операции тогда-то и тогда-то». Естественно, что получение справок было связано с массой трудностей, поэтому проще было привозить трассеры в том количестве, которое выдавали.

– Но вы все-таки не тяните с комплектованием группы, – попросил Ярошевич. – Ребятам еще подготовиться нужно, хоть чуток отдохнуть перед поездкой.

– И с сухпайками разобраться, – напомнил Агеев.

– Завтра будет машина с тушенкой. – Полковник выпустил клуб дыма. – Наши дээровцы [43] помогли. Вопрос, слава Богу, решен.

***

Мальков выбрался на трап, посмотрел на выделенную для учений пустую стояночную площадку, по которой порывистый ветер гнал снежную крошку, передернул плечами и облокотился о поручень.

[43]Сотрудники ФСБ из действующего резерва (жарг.).

– Вышла Таня на крыльцо, – раздался из-за спины Егора вкрадчивый голос Оленева, – и поняла, что делать ей там, в общем-то, нечего…

– Глупо получилось, – не поворачиваясь, сказал Мальков. – Завтра, небось, все управление об этом знать будет.

Майор Оленев встал рядом со старшим лейтенантом.

– Ты не переживай. Бывает… На то это и учения. В принципе, ты правильно среагировал на человека, не подчиняющегося общим для всех заложников командам. Террорист так бы себя и повел…

– Ага, – криво улыбнулся Мальков. – И кому-нибудь обязательно придет в голову окрестить меня «супертеррористом». Мол, даже наблюдателей построить пытался.

– С наблюдателями всегда накладки, – махнул рукой Оленев. – Раньше их даже на время штурма оставляли… И каждый раз после учений отправляли подлечиться. Спецназёры ж не разбирают, кто типа террорист, а кто нет, кладут всех одинаково. Теперь их заблаговременно отзывают, когда штурмовики подтягиваются.

– Тогда мы примерно будем знать время штурма, – сообразил Егор.

– Какой умный! – развеселился майор. – В штабе это учли и наблюдателей отзывают в момент приезда группы к месту работы. Так что время штурма нам неведомо. Как будут готовы, так и начнут…

Мальков хмыкнул и проводил глазами пересекающий поле топливозаправщик.

– Пошли в салон? – предложил Оленев. – А то задубеем…

– Пошли, – согласился старший лейтенант.

Глава 5

Ox, как тоскливо ехать без мигалки!

Начальник УФСБ по Санкт-Петербургу и области генерал-лейтенант Панин распахнул дверь в маленькую комнатку для секретных переговоров, расположенную рядом с его кабинетом, пропустил вперед Ястребова, включил систему акустического глушения и уселся напротив своего первого заместителя на небольшой кожаный диванчик.