Своя-чужая жизнь, или Верни мою любовь

Винтер Алена

– За себя говори, – послышался свирепый ответ, но, увидев Артема, Женя не сдержалась и улыбнулась, потом прокашлялась, стараясь придать своему голосу максимум официальности. – Какие новости?

Артем расстегнул пиджак и присел рядом с Женей, заботливо погладив ее по перевязанному колену. Та не предприняла попытки остановить его руку, нежно изучавшую ее ногу, лишь в волнении раздула ноздри.

– Романова-старшего убили, – сказал он.

Анна от неожиданности прижала ладошку ко рту, сдерживая стон.

– Вот черт! – выругалась Женя. – Кто?

– Значит, не вы, – во весь рот улыбнулся Виноградов, и улыбка его показалась обеим женщинам более чем неуместной. –

Похоже, что не только ты одна, – посмотрел он на Анну, уже пришедшую в себя и занявшуюся приготовлением чая, – желала его смерти.

– В СМИ объявили? – спросила Женя.

– О таких вещах, солнышко, по телевизору не сообщают. По своим каналам узнал. – Виноградов поднялся и, подойдя к Анне, взял ее за плечи. – Ты как, Кирсанова?

– Хорошо, – не задумываясь, выпалила она и засмеялась, но тут же вновь стала серьезной. – Лучше не придумаешь! Кто-то очень помог мне, убрав с дороги этого сукина сына. Не придется самой марать руки. Справедливое наказание за все те подлости, которые он совершал. Теперь осталась одна Вероника – и путь к моему сыну открыт.

– Будет лучше, если ты какое-то время не будешь афишировать свое присутствие в городе, – посоветовал ей Виноградов, и в глазах его засветилась забота. – Даже в образе Вероники. Это слишком рискованно.

– Артем, я не могу ждать! Упущу время, и сестра сама продаст акции Юманову, а потом скроется с моим ребенком. Где мы ее тогда найдем?! Нет! Уже завтра я подпишу бумаги о продаже акций. Потом избавлюсь от Вероники и вновь превращусь в Анну Романову. Таким образом, все вернется на свои места. Я стану собой, а Вероника исчезнет. Навсегда!

Глава 12

Кирилл предвкушал встречу с Вероникой. Он думал о ней на протяжении всех последних дней, и эти сумбурные размышления сделали его беспокойным и раздражительным. Свое увлечение мачехой он считал оскорблением по отношению к памяти отца – тот непременно был бы унижен этими чувствами сына. И тем не менее Кирилл не мог заставить себя отказаться от мыслей о Веронике. Он ощущал неловкость, вспоминая ее лицо, и одновременно радовался тому, что вскоре вновь увидится с ней. Столь противоречивые чувства внесли разлад в его размеренную жизнь, наполнив ее суетой и нервозностью, чего с ним прежде не случалось. Леня Саянов, безошибочно уловив изменения в настроении Кирилла, однажды не сдержался и прокомментировал его мучения.

– Почему именно она? – спросил он и, не получив ответа, продолжил: – В чем ее особенность? В том, что она – вдова твоего отца? Запретный плод? Если так, то это глупо. Но если ты считаешь свое увлечение серьезным, то перестань издеваться над собой. Хотя я считаю, что это инфантильно – влюбиться в дамочку, с которой ты виделся лишь несколько раз.

– Мы знакомы уже много лет, – сказал Кирилл и осекся под пристальным взглядом друга.

– Но ты не знаешь ее. Давай смотреть на вещи реально. Вероника – для тебя всего лишь незнакомка. Женщина с улицы, яркая картинка. Вот скажи, какая она?

– Красивая, – не задумываясь, выпалил Кирилл.

– Что и требовалось доказать. Привлекательная внешность всегда впечатляет, но порою она мешает увидеть истинное лицо того, кому ты симпатизируешь. Но еще больше человеку мешают шоры, надетые на глаза, причем им же самим.

– Леня, – скривился Кирилл, – достаточно нравоучений! Что ты хочешь сказать?

– Желаешь уложить ее в постель? Пожалуйста! Только не делай из этого мероприятия шекспировскую трагедию. Нервы, сопли, вздохи, страдания… Ведешь себя как мальчишка и этим раздражаешь меня.

Она тебе нравится? – спросил Леня и сам ответил на собственный вопрос: – Вижу, что нравится. Тогда в чем же дело? В самобичевании? В нарушении правил, которые неизвестно кто установил? Ну, говори, – пошевелил он пальцами, призывая Кирилла дополнить этот список препятствий. – Советую все это прекратить. Все недоразумения, которые ты переживаешь, надуманные и поэтому – пустые. Просто, Кира, ты уже год никого не трах… пардон, не состоял в отношениях с прекрасным полом и оттого напрасно дергаешься.

– А ты, как всегда, предельно учтив и мягок, – улыбнулся Кирилл.

– Приходится забывать о вежливости, когда у друга от любви едет крыша.

– Я не сказал, что люблю ее.

– Ты нервничаешь, фокусируешь все свое внимание на объекте влечения. Тебя преследуют навязчивые мысли о Веронике, страстное желание быть рядом с ней. Ты раз двадцать в день фантазируешь о сексе с ней. Ну, не красней, – громко рассмеялся Леня, заметив, как щеки Кирилла покрылись яркими пятнами. – Ты же болен ею! Следовательно, влюблен.

– Но я не люблю ее, – упрямо повторил Кирилл.

– Хорошо, будь по-твоему. Когда она должна прийти?

– Через двадцать минут.

– Что ж, тогда я ухожу. – Леня поднялся с дивана. – Думаю, тебе следует подготовиться к встрече. Приведи в порядок голову, иначе твоя нервозность не пройдет не замеченной ею. Не дай бог, смутишь даму, или еще хуже – будешь выглядеть смешным в ее глазах. Тогда о сексе ты можешь забыть. Дамочки за километр чувствуют неуверенных в себе идиотов и не подпускают их к себе.

– Саянов, тебе еще не надоело давать мне советы? – спросил Кирилл, указав рукой на дверь.

– Еще чего! Я испытываю огромное удовольствие, видя, как ты писаешь в брюки от страха. Ни за что не упущу возможность указать тебе на свое превосходство над тобой. Au revoir [4] , месье Юманов.

– Ciao! Кстати, Марко Бальдуччи интересовался твоей половой ориентацией.

– В следующий раз, когда увидишь его, скажи, что она у меня однозначно вертикальная. В особенности если в радиусе десяти метров находятся высокие брюнетки с третьим размером бюста. – Леня вышел за дверь, но тут же вернулся в кабинет. – Я ненадолго задержусь в офисе. У меня назначена встреча с дядей Борей. Так что мое прощание было преждевременным. Увидимся позже.

4

До свидания (фр.).

Кирилл незаметно улыбнулся и склонился к столу, где лежали бумаги, которые должна была подписать Вероника. Быстро пробежав глазами по мелким буквам, он отложил листки в сторону, так как не мог сосредоточиться на чтении. Голову его заполнили мысли о том, как вести себя в присутствии Вероники. Он еще не решил, какую линию поведения ему стоит выбрать, и боялся показаться ей излишне навязчивым, либо, наоборот, слишком холодным. Но в том, что ему следует воспользоваться советом Лени и перевести их отношения на новый уровень, он не сомневался. Глупо желать женщину и ничего не предпринимать, чтобы удовлетворить свое желание обладать ею. Кирилл понимал, что просто сгорит от страсти, если не позволит ей выйти наружу. Осталось лишь продумать план и грамотно привести его в действие. Наконец он избавился от этих тягостных размышлений, оставив в душе лишь увлеченность Вероникой, а также сладостное чувство чего-то нового, чего он никогда прежде не испытывал.