Своя дорога
Шрифт:
Для начала Ситлали притащила свою сестру. В следующий раз, воспользовавшись моим отсутствием, напустила целую свору девиц. С трудом удалось выставить всех вон.
Никогда я еще не был так востребован у женщин. В результате пришлось идти за объяснением к вождю. Не верил я, что мне с неба досталась такая популярность.
Вождь Кемрутль встретил меня на пороге дома, мы обменялись церемонными поклонами, и дорогого гостя проводили к камельку, сразу вручив небольшую чашку, полную козьего молока.
Я не стал тянуть кота за хвост и задал вопрос в лоб:
– Уважаемый, зачем ты каждую ночь посылаешь
Сирин, которого я взял с собой как переводчика, исполнил свою роль, объяснив вождю суть претензий. Кемрутль некоторое время разглядывал меня, ничего не говоря, а потом ответил.
Агаи начал было переводить:
– Я делаю это в надежде на то, что ты…
Споткнувшись на ровном месте, маг снова обратился к правителю за подтверждением, правильно ли он его понял. Получив утвердительный ответ, сирин растерянно закончил:
– Делаю это в надежде на то, что, когда придет время, ты пощадишь землю, на которой живут твои потомки.
Я выругался – кем меня тут считают?!
Глава двадцать первая
На некоторое время воцарилась полная тишина: Кемрутль спокойно сидел на корточках, с воловьей невозмутимостью пережевывая зеленую кашицу из пахучей травы, заменявшей дикарям табак. Аптекарь не сводил с меня серьезного взгляда, словно заново знакомился. От этого оценивающего осмотра в душе шевельнулись злость и обида.
Ну да, конечно, у меня после слов правителя росм, вероятно, клыки прорезались и рога стали расти! Как тут не уставиться!
Рядом зашлепали по каменному полу босые маленькие ножки, и я обернулся на звук. Дочка вождя, пигалица лет десяти, пока мы с Агаи обдумывали слова ее папаши, шустро накрыла стол, поставив на него плоскую миску с уже надоевшей кукурузной кашей, сыром, щедро посыпанным серыми продолговатыми семенами, кувшин молока и густой тягучий соус, кажется, грибной. Впрочем, не уверен, потому что росм использовали неизвестные травы, которые не давали мне определиться с составом блюда. Еда была достаточно хороша, чтобы смириться с незнакомым привкусом с первой же минуты. Вот только аппетит что-то пропал: жареный козий сыр вкупе с кашей застревал после слов вождя комом в горле. Не то что бы я сильно переживал о том, какое мнение о себе оставляю у окружающих людей, но… Все-таки злодеем такого масштаба меня еще никто не считал.
Интересно, это случайно не месть за выбор на роль первой красавицы девушки, далекой от эталона местной красоты? Хотя вряд ли: вождь производил впечатление умного человека, и я не мог успокоить себя такой простой мыслью.
– Объясни, – кратко потребовал я у предводителя «кошек».
Кемрутль усмехнулся, прищурился, положил в рот кусок каши, смял его языком и проворчал:
– Говорить о будущем – смешить мышей под полом.
Ну как же… Разве правители и колдуны говорят правду о том, что думают? Да еще в присутствии двух «богов»? А ну как дадут маху и авторитет растеряют?!
Ладно. В одном случае из ста и мудрец ошибается, будем считать – это как раз тот самый случай и есть. Все равно из «провидца» слова теперь не вытянешь: весь надулся от осознания собственной значимости.
И действительно, далее трапеза прошла под благодушную беседу
Ну и хвала Ирие! Я в теологии силен приблизительно так же, как рош-мах, не хватало только опозориться.
Макнув в соус последний кусок и запив его молоком, откланялся и вдогонку получил на пороге заключительный перл мудреца:
– Дракон не будет долго сидеть на дне пруда.
Эдхед то! Как хочешь, так и понимай. И почему некоторые господа не хотят изъясняться нормальным человеческим языком?!
Погода на улице соответствовала настроению: небо снова закрыли сизые тучи, и в лужах появились круги от первых тяжелых капель дождя. Стоило поспешить, если не хочу намокнуть.
К дому я шел очень быстро, почти бегом, распугав по дороге стаю рыжих куриц и обратив в бегство трех детей.
Да, сына бога смерти (или кем меня тут считают?) благословлять не позовут, не та репутация.
Я снова выругался.
Надоело мне здесь до ус… ужаса. Не люблю бесцельно шататься. Уже все, что мог, сделал: привел в порядок одежду, дождался, пока за пару серебряных монеток сошьют добротные рубашку, куртку и штаны из оленьей кожи – уж больно мне понравилась местная одежка. Отполировал до блеска оружие, пополнил запас еды, нарисовал приблизительную карту – хотя какая уж тут карта, так, не вполне достоверное изображение вероятных преград и ориентиров на пути – и даже выучил несколько приветственных фраз на языке росм. Больше занятий я себе придумать не мог и потому злился на задержку. Конечно, оставалась еще моя «супруга», но я не озабоченный юнец, чтобы довольствоваться исключительно плотскими утехами. Все хорошо в меру.
Кроме того, последние дни казалось, что драгоценное время утекает песком между пальцами. И хотя нас никто не торопил, меня не покидала уверенность – долгая остановка наверняка аукнется неприятностями в пути. В конце концов, осень уже не за горами.
Заботливая Ситлали, увидев мое сердитое лицо, тут же принялась ублажать своего «господина»: быстренько усадила на циновку, стащила сапоги и стала старательно разминать ноги, буквально ввинчивая свои сильные пальчики в самую нежную часть свода стопы. Приятная боль и удовольствие от растираний заставили меня сменить гнев на милость: на душу снизошло успокоение.
Дикари, а знают, как своих женщин воспитывать. Наших бы придворных прелестниц сюда – до совершеннолетия.
Я представил себе незабвенную Глорию, всю в шелках и кружеве, передо мной на коленях, массирующую своими холеными ручками натоптанные до костяных мозолей пятки, и хмыкнул.
Сто золотых не жалко за такую картину. Хотя нет, жалко. К тому же старая интриганка или в массажное масло яд подсыплет, или незаметно отравленной булавкой оцарапает. Ну ее, гадину. С ней общаться, все равно что кобру целовать.