Своя игра. Тетралогия

Соколов Юрий Юрьевич

– Добро. И сейчас давай закажем уже что-нибудь и отпустим Лину. В ее тени я ощущаю себя тараканом, над которым занесли тапок… Слушай, Лина: прикажи своим девочкам на побегушках подать нам с Меченым нечто такое, чем можно хорошо отметить встречу, и в то же время остаться в стоячем положении. Мне предстоит еще решать торговые вопросы, а после подняться на третий этаж.

– Если что, я втащу тебя туда по ступенькам за ногу, красавчик! – плотоядно улыбнувшись пообещала великанша, начиная разворот в сторону кухни. – А вырубишься во дворе – закину через окно.

– Не волнуйся, то и другое она сделает бережно, – успокоила меня хозяйка. – Рудж уже дал нам знать, что ты ценный клиент.

Только очень талантливый человек может сбежать из ополчения в чем попало и через несколько дней прибыть на Разбойничий тракт в хороших доспехах, с отличным оружием, на боевом коне и с шестью гружеными добычей битюгами.

– Спасибо за комплимент. Для того, чтобы управляться с таким заведением, тоже надо иметь неслабые способности.

– В мои годы, ты хотел сказать? – уточнила рыжая. – Но я училась этому с детства. И мне во всем помогает Рудж.

Она тоже повернулась и удалилась танцующей походкой, соблазнительно покачивая бедрами. Ее профиль я рассматривал уже глядя в спину:

Имя – Мэлори.

Класс – маг.

Уровень – 39…

– Ты ей понравился, – заметил Меченый.

– И она мне.

– Будь осторожен. Мэлори тут обожают. Остерегайся ее обидеть – иначе обидишь сразу сотню-другую высокоуровневых головорезов. И около тысячи помельче.

– За что ей такой почет?

– Это часть наследства, оставленного папашей. До войны старик был пиратом и орудовал на Рифовых морях. Грабил корабли Мадуарской империи и продавал добытое в мелких портах Оргойского королевства, и других, что имеют выход к этим морям. Взятое с кораблей королевств, напротив, сбывал на побережьях империи. Все шло отлично, однако вскоре после начала большой сухопутной заварухи между Мадуаром и Оргоем то же самое понеслось на воде. Обстановка накалялась с каждым месяцем, чуть моря не вскипели. Старый Гамбар не стал дожидаться, пока сварится в этом котелке, продал корабль, распустил команду, а сам с несколькими преданными людьми обосновался здесь. На сегодня из них живы только Рудж, бывший у Гамбара боцманом, да чокнутый Шлим, которого ты наверняка видел у ворот просящим милостыню. Конечно, Мэлори после смерти отца ни за что не удалось бы удержать таверну за собой: слишком лакомый кусок, слишком большой доход дает. Однако помогло то, что Гамбар прославился на Разбойничьем тракте как человек широчайшей души. Его все здесь любили, и многие остались обязаны. Соответственно, и дочку любят, – она при таверне выросла. Ну и Рудж за нее горой. Считай каждому новому человеку он рассказывает, как в детстве качал ее на коленке, а после смерти матери и сопли вытирал, и в постель укладывал. И когда услышишь, как он говорит, и увидишь, какое у него при этом лицо, сразу сообразишь, что он за девчонку жизнь положит не задумываясь.

Тут Меченый прервался, поскольку нам принесли еду и пиво. Доставила их не Лина, а одна из младших официанток – хрупкая и миловидная эльфийка с розочкой в прическе, почти вдвое ниже и в двенадцать раз легче начальницы.

– А что значит «комната с сохранением»? – спросил я.

– За оставленные там вещи отвечает хозяйка. Третий этаж постоянно под наблюдением. А на втором следи за своим хламом как хочешь, и если не уследил, сам ищи воров. Обычно ничего не пропадает, – но народ всякий встречается. Бывает, обчистят – и деру. Ищи потом их.

– Ты, конечно, на третьем? Блин, надо было рядом с тобой номер просить! Вдруг свободный был.

– Не, я на втором. И там еще три человека со мной в комнате. Куда мне на третий? Мэлори и так под честное слово поселила. Вот поправлю дела…

– А чего не сказал? Раз она

тебе открыла кредит, я тем более открою.

– Братишка! Я тебе и без того скоро окажусь прилично должен. А я не люблю залезать в долги слишком глубоко. Ты мне уже обещал оружие и доспехи. Свои я тут же продам, но не смогу возместить тебе даже часть суммы – потребуется докупить то, чего у тебя нет. Обворовать меня не обворуют, не думай. Это у тебя глаз не наметанный – можешь не понять, кого стеречься. Я пойму. Клянусь преисподней, я бы хотел, чтоб меня обворовали! Получил бы с мерзавцев втрое. Но никто не возьмется. Плохая репутация – тоже репутация; а на тракте самая лучшая – отвратительная. Ни один местный бандит не свяжется со мною из-за того, что на мне, и даже из-за того, что дашь ты. На залетных надежды мало. А когда из меня золотые сыпаться начнут, так я и сам комнату на третьем сниму.

Подкрепившись, мы отправились в оценочную. Там уже сидели на скамьях приглашенные Руджем скупщики. И владелец оружейной мастерской при таверне, коему предполагалось сбыть оптом требующие ремонта доспехи.

– Так будет быстрее, – сказал распорядитель. – Потеряешь немного. Или хочешь платить за ремонт и потом продавать?

Я оглянулся на Меченого.

– Не советую тянуть, – буркнул он. – Зачем тебе мелкая суета при твоем фарте? Лучше сделай еще заход в лес. Там осталось полно охотников, а у тебя отлично получается разбираться с ними.

Я прикинул варианты – и мысленно согласился. Некоторые коммерческие навыки воину необходимы, однако усиленно их развивать ни к чему, особенно при больших затратах времени и сомнительной выгоде.

– Будь по-твоему, – сказал я Руджу. – Командуй парадом. Доверяю. Только пусть Меченый сперва выберет себе что захочет.

Распорядитель кивнул. Меченый тут же снял пояс с клинками, стянул кольчугу, подкольчужницу, и сложил их на телегу-прилавок. Вызванный с конюшни мальчишка сбегал в таверну за шлемом каторжника. После чего Меченый придирчиво, но быстро подобрал для себя новую броню и оружие.

– Мое старое тоже в продажу, – сказал он Руджу. – Отдельно.

– Как скажешь.

С оружейником распорядитель договорился моментом, а скупщикам устроил аукцион. В итоге я получил даже больше, чем рассчитывал. Меж тем к оценочной прибрел какой-то лохмач и стал придирчиво осматривать продолжавших стоять снаружи тяжеловозов. Мы хорошо видели все его действия сквозь распахнутые двери помещения. Понятно – еще один скупщик.

– Этим лошадям не нравится трава на лугах Гуго фон Грюнберга, – сказал я, повысив голос до слышимости во дворе. – И в землях поблизости их тоже лучше не пасти. Сущий яд там, а не трава. Можно потерять всех животных.

Лохмач расплылся в довольной ухмылке:

– А ты клевый парень, я погляжу! Добудешь еще коней – возьму с удовольствием! Этих беру без торга. Рудж, называй цену!

Рудж упрашивать себя не заставил.

– Оказывается, здесь все культурно, – с легким удивление сказал я, когда мы вернулись в обеденный зал.

– А ты думал, что преступники только тем и заняты, что выпускают друг другу кишки? – усмехнулся Меченый. – Нет, братишка. Убедишься еще: в большинстве мест вдоль тракта идет вполне нормальная жизнь. Во многом даже более нормальная, чем в цивилизованных землях. Скорее тебя обдурят на главной рыночной площади столицы, чем тут. Потому что тут обманщика по судам не потащат – сразу ответит кошельком или головой. И кому охота рисковать? Желающие находятся, но мало. Опасно лишь там, где орудуют шайки лихих – эти не признают никаких законов, ни королевских, ни разбойничьих. Остальные территории поделены между бандами от нескольких человек до нескольких десятков. Они собирают дань с крестьян…