Своя правда
Шрифт:
— Сделаю.
— И сделай хорошо! Твоя неосторожность может дорого нам обойтись. Ну зачем, скажи, ты решил их грабить, не мог найти кого попроще?!
— Время жатвы близко. А я собрал лишь часть положенного. Восьмерых должно было хватить.
— Восьмерых, значит? А остальные где? Только не говори, что ты хотел пустить в расход кого-то из своих недоумков? О-о… по глазам вижу, что хотел. И теперь нам уже не хватает полтора десятка? Ха-ха.
— Кабан и его отбросы слишком многое уже видели, а ближников из них все равно бы не вышло. Поэтому я действительно планировал от них избавиться, заодно закрыть сделку. Но эти… непредвиденные обстоятельства… лишили меня такой возможности. Поэтому я хотел попросить
— Не больше 7 человек. Иначе рано или поздно слухи докатятся до высокого владетеля, а наши головы скатятся с его плахи. Выкручивайся как хочешь, но остальных ищи сам, и не в моих землях! Ты понял меня, Гвидо?
— Я понял, отец.
Глава 5
Ночь прошла в тревогах и заботах. Тревогах о нашем имуществе и заботах о нашем здоровье. Как я и предполагал, люди владетеля предприняли попытку прознать, что же находится в ящике. Благо, сколочен он был на совесть, и без шума и следов такое проделать было невозможно.
Мы периодически по очереди выходили из нашей коморки и бродили возле входа, поглядывая в сторону припаркованной неподалеку телеги. Стражники при этом поглядывали на нас и покрепче сжимали в руках свое оружие. В один из таких выходов Хорки заметил какую-то копошащуюся в телеге тень и не придумал ничего лучше, чем на весь двор заорать:
— Вор! Держите вора! — обращался он при этом к стражникам, охраняющим наш покой.
Тень тут же ретировалась и скрылась за углом конюшни. Стражники по понятным причинам в погоню не бросились, ну и нам бы такое вряд ли позволили. В итоге дежурить пришлось еще бдительнее, а времени на сон осталось еще меньше.
Перед самым рассветом, когда ночь темнее всего, а сон самый крепкий, я вдруг неожиданно проснулся. Чувство тревоги и чего-то неправильного нарастало в моей груди. Возникшее вдруг беспокойство не имело ничего общего с осторожностью или общими опасениями за наш поход, оно скорее было сродни дискомфорту, требующему какого-то активного действия, чтобы от него избавиться.
— «Что за…», — подумал я, как тут же в своей голове услышал знакомый голос.
— «О, ты тоже ощущаешь это?»
— «Давно не слышались, кто бы ты ни был» — решил я поддержать диалог, возможно, у этой личности есть больше информации.
— «Не было повода»
— «А сейчас?»
— «Сейчас есть. Его слуга близко. И хоть он слаб, я чувствую Его печать на нем. Тебе нужно уходить»
— «Бросив всех?»
— «Тебе решать. Или же ты можешь попросить у меня силы, вместе мы справимся»
От разговора понятней ничего не стало. Но что я точно знал, так это то, что на сделку с неизвестной сущностью, засевшей почему-то во мне, идти нельзя. Только под страхом неминуемой смерти. Доверять же своим чувствам я привык, а значит нельзя и дожидаться рассвета и позволения владетеля покинуть Житницу. Я аккуратно встал и разбудил Хорки и Колтуна. В ответ на их немой вопрос, я характерным жестом прикрыл рот, призывая их сохранять молчание. Кивнув на спящего и храпящего Горунара, я, стараясь не шуметь, подошел к открытой двери, где, облокотившись на косяк, дежурил Шуст. Он, не оборачиваясь и не подавая вида, что заметил меня, еле уловимо кивнул в сторону главных ворот поместья.
В открытую калитку входили два человека, одного из которых я узнал сразу — Гвидо. И сейчас, глядя на его осанку и черты лица в отблеске привратных фонарей, я понял кого мне своей внешностью напомнил владетель Гариго. Они явно родственники, а исходя из разницы в возрасте, возможно, наш разбойник даже приходится ему сыном или племянником. Что весьма странно, учитывая какие дела тот проворачивает. Но куда больше меня сейчас интересовала вторая персона, посетившая владетеля
— Нужно уходить, — прошептал я, вернувшись внутрь. В ответ все кивнули, даже Горунар, спросони не совсем понимающий, о чем речь.
— А купец? — лишь спросил Хорки.
— Купца бросать нельзя, нам тогда никто не заплатит.
— А как мы его вытащим из дома?
Вдруг Шуст поднял руку, привлекая внимание, и сделал знак «помолчать».
— Брат уже здесь, — сказал он, словно вслушиваясь в пустоту ночи. — И готовит отвлекающий маневр.
— А как ты…
— У нас с ним есть… сигналы… и сейчас он сообщил «быть готовыми».
— Ну, значит, надо быть, — принял я информацию как данность. — Далее действуем по обстоятельствам. Если разделимся, то точка сбора — небольшая роща справа от поворота на Житницу.
Не прошло и 5 минут, как в предрассветной тишине раздались первые крики и шум. Выбравшись наружу, мы увидели, что расположившееся по соседству здание конюшни полыхает, периодически испуская клубы черного дыма.
— Пожар! — для острастки закричал Шуст, и его тут же подхватил я и команда. — Пожар! Тащите воду! Конюшня горит! Телегу, телегу спасайте!
Не обращая внимания на окрики стражи, мы бросились к горящей конюшне, чтобы отогнать наших лошадей вместе с обозом. Благо он располагался не внутри горящего здания, а рядом. К зданию уже бежали стражники и домовые слуги, они отвязывали лошадей, которые, почувствовав дым, истошно ржали в своих стойлах. Кто-то тащил воду, кто-то будил домочадцев, кто-то просто бегал в панике. Поместье владетеля Гариго теперь напоминало разворошенный муравейник.
Люди начали выходить из дома, с опаской поглядывая на разгорающееся пламя. Вряд ли огонь мог перекинуться на жилой дом, расстояние было достаточным, а вот казарма была рядом. В общем на какое-то время дружина забыла про то, что помимо прочего этой ночью на них была возложена обязанность по нашей охране (или надсмотру). Мы же, поначалу влившись в общий котел единомышленников, пытающихся загасить пламя, пока оно не завладело строением окончательно, впоследствии постарались затеряться в общей суматохе. Увидев Квилькома, который одним из первых вышел на улицу и первым делом бросился проверять сохранность своего товара, я подхватил его за руку, утягивая за собой.
— Уходим!
— Но…
— Уходим, если жизнь дорога!
Благо он больше не сопротивлялся и позволил утащить себя до самого забора в противоположной части поместья. По пути мы обнаружили сначала одного, а затем и второго воина владетеля, оба валялись без сознания (я надеюсь, что только без сознания). Видимо, пытались остановить моих людей. А возле самого частокола, высота которого превышала 2 метра, Горунар и Колтун к нашему приходу уже соорудили что-то вроде живой лестницы, по которой первым преграду преодолел Шуст. Услышав, как он отрапортовал «чисто», следом за ним мы отправили купца. У него тряслись от страха ноги, когда он наступал на спины и плечи своих наемников, но все же с задачей справился и, свесившись с обратной стороны, шмякнулся на землю, даже ничего себе не сломав. Как и его вечно молчаливый и неприметный помощник, последовавший сразу за ним. Ловкий Хорки быстро перемахнул через стену, лишь раз оттолкнувшись от спины рыжего товарища. Горунара мы подсаживали с Колтуном вдвоем, и это было совсем непросто, а звук его падения был куда громче чем у предыдущих. Главное, чтобы ничего не сломал, ни себе, ни тем, кто помогал ему приземлиться на той стороне, а то от погони нам не уйти.