Своя правда

Шебалин Дмитрий Васильевич

«Сладкий голос» — запутанная схема перетоков энергии разной интенсивности, задействующая центры силы как самого мага, так и объекта воздействия. В такой разобраться без знающего практика будет ой как непросто. Четыре апострофа были тому подтверждением.

Оставался только «Первобытный страх» — прямолинейное воздействие на психику оппонента. Вполне понятные мне эффект и область применения. 2 штриха давали надежду на возможность освоить технику самостоятельно. Правда рядом были пометки по трансформации «Страха» в «Ужас» с коллективным воздействием, где количество апострофов вырастало аж до 6, а ранг заклинания повышался со 2-го до 3-го. Но это, как говориться, по ходу пьесы, а пока попробуем самый простой вариант. Осталось найти добровольца для испытаний…

—

Колтун! Есть разговор!

* * *

В храме Триединого спать отправлялись рано, сразу после ужина и вечерней молитвы. Обездушенным тоже необходим был сон, хоть и сами они этого не понимали. Но стоило им сказать, чтобы те шли спать, и они шли и укладывались там, где укажут. В целом, несмотря на несамостоятельность, при должном подходе они вполне сносно могли выполнять указания и вести мирскую жизнь. Их мозг функционировал, был способен к простому анализу в решении бытовых задач, запоминал установки и распорядок. Вот только не было в них больше воли, стремления к жизни, способности испытывать эмоции в настоящем, рефлексировать по поводу прошлого и надеется на что-то в будущем. Все то, что делает человека человеком каким-то ужасным способом было вынуто из них, оставив лишь обездушенные оболочки.

Настоятель храма отвел для неожиданно свалившихся на него работников небольшую комнатку, где им постелили прямо на полу. Несколько часов он потратил на то, чтобы вбить в их головы распорядок дня и правила, по которым им отныне предстоит жить при храме. А затем приставил к ним одного из молодых служителей, дабы тот направлял их и следил за тем, чтобы от них была польза. Надо было видеть, как пыжился этот юный послушник от полученной вдруг власти, давая указания по уборке территории и чистке ночных горшков. Еще бы, ведь еще вчера всем этим занимался он сам. Надо бы провести с ним разговор, не дело это получать удовольствие от власти над несчастными. И хоть самим обездушенным уже все равно, но вот для их новоиспеченного наставника такой поворот может стать тяжелым испытанием как человеческих качеств, так и веры.

С этими мыслями настоятель еще раз осмотрел каморку, где расположились его новые подопечные, и прикрыв дверь, направился к себе. Как только его шаги стихли окончательно, глаза одного из спящих открылись. Человек, стараясь не шуметь, встал в полный рост и направился прочь из обители ненавистного бога. За прошедший день он хорошо запомнил расположение коридоров и редких постов храмовых воинов. А в его осторожно крадущейся походке больше ничего не напоминало безвольного обездушенного.

Напротив, у него была четкая цель и стремление ее достичь любыми средствами. Кинжал украден, младший слуга Отрекшегося мертв, а цель по доставке груза не выполнена. И все это из-за отряда наемников, возглавляемого неким Мазаем. Старшие слуги должны узнать об этом как можно быстрее, и тогда, возможно, он будет прощен и не превратится в такой же овощ, как те бедолаги, что остались лежать на холодном полу. Тем более, что за то время, пока он притворялся ходячим куском мяса, он услышал достаточно, чтобы найти и купца, и его наемников. А значит, он был полезен.

Глава 9

Дни шли, а ситуация в Причале была далека от разрешения. За эти трое суток прибыло еще с десяток подвод и даже один полноценный караван из трех обозов. И при этом ни один корабль так и не покинул порт. Напряжение в городе нарастало.

Несмотря на мои опасения, пока конфликты обходили нас стороной, и никто не рискнул связываться с нашим маленьким отрядом. Хотя пару раз по лагерю доносился слух о том, что кого-то ночью ограбили, перебив спящую охрану. Гвидо на удивление начал вести себя спокойно, видимо уверовав, что раз мы его не прибили до сих пор, то действительно планируем обменять на нашего собрата. Отрезанное ухо мы ему обработали и даже нашли в городе лекаря, который обеспечил нас чистыми бинтами и дезинфицирующими средствами. А Квильком у своих коллег раздобыл немного заживляющей мази. Средство это, к слову,

стоило жуть как дорого, но по словам того же купца работало отлично. Вроде как, в состав входят различные компоненты, добытые из тварей бездны, которые забредают на границу Закатного королевства.

С определенной долей скепсиса я попросил взглянуть на нее. Обычная вязкая жижа серого цвета в красивой дорогой баночке, вот только в магическом зрении по субстанции то и дело пробегали искорки. А это уже было интересно. Ради эксперимента я помазал и свой шрам тоже и даже несильно удивился, когда через пару дней воспаление заметно снизилось, а шов покрылся розовой корочкой. Надо взять на заметку, и прикупить в отряд. Вот только не здесь, на медикаменты цены также были раздуты до небес.

По началу свободное время я тратил на изучение округи, но уже на второй день понял, что занятие это мало полезное. Причал хоть и звался городом, но таковым не являлся. Цель существования поселка была лишь одна — перевалка грузов с сухопутного тракта на речные суда, что курсировали между Причалом и Корпугаром, вольным городом в дельте реки. 50 лиг по воде или вдвое больше по территории не самого дружелюбного народа — горных хетов. Выбор для большинства был очевиден, и этим в свое время воспользовался правитель Золотого дола. Нет, конечно был еще вариант с южным имперским трактом, по которому и перемещалась львиная доля всех грузопотоков с востока на запад и обратно. Вот только там купцов ждал строгий досмотр и декларирование ввезенных на территорию Империи товаров. Поэтому корабли в Причале никогда не стояли без дела. Ну, до этого дня…

Кстати, как и сам город не был городом, так и гордое звание кораблей здесь получили обычные речные галеры, плывущие вниз по течению своим ходом, а обратно поднимающиеся при помощи активной работы гребцов. Благо река в этом месте становилась уже тихой и спокойной. Раньше вроде и вовсе простые баржи ходили, которые обратно возвращались влекомые бурлаками и тягловым скотом. Но в связи с участившимися нападениями хетов на сошедших на берег, эту практику прекратили. В общем, местные капитаны совсем не соответствовали романтическому образу, засевшему в моей голове еще по книгам, прочитанным в юности. Но о том лучше было не упоминать в присутствии самих командиров этих судов, а то можно и вовсе никуда не уплыть.

Резюмируя, Причал — не самое занятное место на континенте. Ни торговых рядов, ни библиотеки, ни каких-либо других интересующих меня мест здесь попросту не было. Все местное население городка не превышало 4-х тысяч человек, и так или иначе поголовно было занято в портовом деле либо же держало гостиницы и склады для временного размещения людей и грузов, ожидающих своей очереди на погрузку и сплав. А чтобы купцам побогаче было не скучно, в Причале с недавних пор работало новое увеселительное заведение со звучным названием «Дом речной феи». И именно там и пропал наш Квильком.

«Пропал» в прямом смысле слова — ушел и не вернулся. Когда Горунар, который должен был сопровождать нашего нанимателя, вернулся под вечер и рассказал, что так и не дождался торговца, отпарившегося в публичный дом, я хотел наорать на него, а лучше выпороть.

— Квильком велел ждать снаружи, — оправдывался он. — А за бесплатно меня туда все равно бы не пустили.

— Ну так и его не надо было от себя опускать, схватил бы за шкирку и притащил в лагерь!

— Ну так он же нам вроде как платит…

— Пока еще и монеты не заплатил, это во-первых. А во-вторых, ты выполняешь мои приказы, не его. Это, надеюсь, понятно?!

— Понятно, Мазай, — склонил голову Горунар. — Делать-то теперь что?

— Сколько времени прошло?

— С полудня он там.

— Ну либо у купца нашего съехала крыша, и он решил просадить там все свои, а возможно, и наши деньги. Или же с ним что-то приключилось. В любом случае его надо найти. Ты останешься в лагере, тебя уже не раз с купцом видели.

— Тогда может я с тобой пойду? — вдруг из нашего обоза выглянула рыжая голова наемника. — Ну не одному же тебе идти в логово врага?