Своя радуга

Соколов Лев Александрович

– Нет уж, – в свою очередь оборвал его Стас. – Разделяться не будем. Понадеемся на русский авось.

– Ну этот-то конечно не подведет…

– Вперед.

Под ногами хлюпало, ботинки погружались в насыщенную водой жирную почву. Деревья вокруг стояли густой стеной. Один раз из за стены деревьев на тропу вылетело нечто вроде… многолапчатой гусеницы со стрекозиными крыльями. Крыльев у гусеницы было две разнесенных пары, и располагались они так, что напомнили Стасу американский вертолет "чинук"… В "чинук-стрекозу" он не пальнул только чудом, – она прожужжала и изгибая тело на поворотах унеслась за деревья. Тропинка загибала влево.

– Стас, Андрей, судари мои, – голос Петра в наушниках был тревожным. – Что бы вы

не делали, делайте это быстро. Эйнхеры зашевелились, и к вам уже несется человек пятнадцать.

– Понятно. – Сквозь зубы процедил Стас, и вызвав на нашлемный дисплей тактическую карту взглянул – красные точки уже выбрались на их уровень и направлялись к покоям своего владыки. – Задержать их как-то сможете.

– Нет, – эти были у арсенала, и вооружились до зубов. Любую переборку они просто выжигают.

– Ясно.

– Шум, – земетил Андрей – становится сильнее.

– Да, и в деревьях впереди вроде просвет…

Таясь, они пробрались по тропинке, и вскоре деревья слева от тропы поредели, они выбрались на просвет.

Наверно море было иллюзией. По крайней мере, большая его часть. Но где она начиналась и оканчивалась, было непонятно. Безбрежный свинцовый океан накатывал на мелководье, и далее бежал ослабевшей волной на небольшой отлогий скалистый берег, протянувшийся между водой и огибавшей лукоморье тропинкой, метров в десять-пятнадцать. Из воды, недалеко от берега торчали группами большие омываемые волнами валуны, о них с шумом и бились волны. На валунах верхом сидели оседлав их, восседали причудливые звери – было их штук пятнадцать – остромордые, с бахромой по краям рож, с топорщившимся на голове костяным фартуком, из под которого на спину туловищу убегал ершистый складной плавник, и с кальмароподобными щупальцами, которыми чуда-юда облепляли свои валуны, чтобы волна не снесла их с насиженных мест. А по коже этих существ буд-то бы бежал природный узор, непонятные перетекающие друг в друга неяркие цветовые перекаты. При каждой накатывающей волне, морские многоноги негромко клокотали, вроде бы от удовольствия.

– Это они!… – Выдохнул в наушиках Одд. – Владыки…

– Значит вот так, они выглядят? – Сказал Стас. – Но через тепловизор у них нет тепловых сигнатур. Это голограмма.

– Ладно, – Андрей огляделся – идем дальше.

Они развернулись, от пляжа. И тут перед ними появился сам Один. Он вышел из-за деревьев на поляну с другой стороны тропы. Величественный высоченный старик, с длинной седой бородой и волосами шел к ним не таясь, спокойным шагом, и его длинные темно-серые одежды, отделанные мехом, колыхались при каждом шаге. Старик сделал еще несколько шагов, остановился, и заговорил.

– По какой причине вы осмелились войти в мое жилище, дети? Что за шум я слы…

Договорить не успел. Плазмомет Стаса выплюнул сияющую комету – заряд влетел Одину прямо в грудь, взорвался, и отбросил на несколько шагов. Старик пошатнулся, наклонился назад, и тяжело шлепнулся на тропу, широко раскинув руки.

– Нет, ну… – пробормотал Андрей. – Я думал, мы ему сперва хоть что-нибудь скажем для порядка…

– Что например? – Хмуро буркнул Стас. – "Караул устал"?

– Ну хотя бы. А то как-то…

Плазмомет Стаса опять перебил его, снова плюнулв огнем, новый шар влетел в лежащего. После этого попадания фигура старика вдруг на какое-то мгновенье замерцала, и под ней проступило… нет, глаз не успел уловить что. Тело лежавшее на тропе снова принадлежало старику.

– Одд? – Спросил Стас, – это он?

– Он… или другая его кукла, вроде той что морочила воинов в зале для пиров. – Отозвался Одд. – Кто бы там не был, на нем голограф. Снимите с него прибор, посмотрите, что там под личиной.

– Ладно… – Стас еще раз посмотрел на тактический дисплей. – Эйнхеры подходили все ближе к покоям. – Андрей, давай-ка быстренько… Времени край как мало.

Они подбежали к лежащему старику, и озадаченно остановились.

–

Где же искать прибор? – Почесал затылок, вернее свой шлем, Андрей. – На ощупь что ли?

– Ну-ка дай я. – Стас наклонился, когдавдруг краем глаза внезапно уловил в теле старика движение.

– Берегись! – отчаянно крикнул из-за спины Андрей. – Стас вскинул голову и буквально уперся в руку лежащего старика, что смотрела ему в лицо – смотрела не пустой, – на кулаке было нечто вроде огромного перстня, с дужкой на все четыре пальца и большой "печаткой", и Стас каким-то шестым чувством сообразил, что это оружие. Время замедлилось, и он отчетливо, как в замедленной съемке увидел, как "печатка нацеленная ему в лицо разгорелась зародившейся внутри неё булавочной головкой света, который мгновенно распространился на всю печатку и запульсировал, готовясь излился ему в лицо. Стас тянул руку, чтоб перехватить руку старика, но медленно, так медленно, что уже и сам понимал, опередить рвущийся из печатки огонь он уже не успеет. Что-то сильно толкнуло его в плечо, и он все в той же тягучести медленно отлетел в сторону, уходя с линии огня, поворачиваясь телом от удара. Падая он уклонился от печатки и с поворотом головы увидел, все в том же замедленном темпе двигавшегося рядом Андрея, в странной позе с поднятой ногой. "оттолкнул меня понял он", – а мозг все впитывал картинку. Вскинутые руки старика с двумя печатками – оказывается, такая была и на правой. Вот Андрей медленно опускающий ногу и вскидывающий излучатель. А вот печатка в правой руке старика, которая теперь уже не была нацелена Стасу прямо в лицо, но все же была близко, слишком близко. И тут эта печатка наконец вспыхнула, освободив заключенный внутри неё свет. Стас мгновенно ослеп, а время наконец рвануло галопом в своей привычный темп, и он полетел кубарем вбок, совершенно потеряв ориентацию. Он упал на землю спиной, так что выбило дух, и одновременно треснулся во что-то затылком. А потом что-то упало ему на грудь, да так, что он почувствовал, как хрустнули ребра.

Он захрипел. А в голове мелькнула мысль "ослеп". Но нет, он не ослеп. Усиленно моргая он согнал слезы глаз, и постепенно правый его глаз вновь увидел мир. Он лежал рядом с деревом, сквозь крону его было видно облачное лживое небо, а над ним, больше того, на нем, придавив его стоял местный владыка – высокий старик с льдистыми глазами.

– Андрей?.. – позвал Стас по внутренней связи. – Петр?.. Мешко? Стейнар?

Никто не ответил. Стас как смог завертел головой, и справа с дурой стороны тропинки увидел тело в таком же как у него костюме, ничком лежавшее в грязи. Андрей…

Старик двинулся, и давление на грудь Стаса возросло, будто навалилась бетонная плита, даром что на нем был костюм с искусственной мускулатурой. Стас захрипел.

– Как ты посмел напасть на своего владыку, опарыш? – Звучным раскатистым голосом гневно рявкнул старик.

– Ты мне не бог… мурло… – Просипел Стас активировав внешний динамик.

– Все эйнхеры взбунтовались против меня? – Спросил Старик.

– Все, – соврал Стас.

– Нет, не все. Только вы двое. – существо размышляло вслух, и возможно, что именно в этом проявлялась его старость – Может еще кто-то с вами. Несколько. Но не все. Иначе вы и пришли бы сюда всей толпой… Хорошо… Но чего же тебе не хватало? – Поинтересовалось существо. – Я же дал вам, ничтожествам больше, чем имели любые ваши царьки.

– Ну, знаешь… долго объяснять.

– Старик сузил глаза и еще надавил ногой, – Стасу показалось, что он сейчас выдохнет свои легкие.

– Называешь меня опарышем. – Выдавил Стас. – А сам прячешься под личиной подобной мне… Ну же, покажи свое истинное лицо, звездный владыка. Я хочу видеть, кто на самом деле назвался моим богом… Или ты сам стыдишься своей рожи?

– Червяк! – Вскипел старец. – Что ж, узри. Напоследок.

Левая рука старика потянулась к поясу. Что-то легонько щелкнуло. Величественный старик замерцал, и испарился.