Своя рыба и река
Шрифт:
Побыли мы недолго на Катуни, собрались по-солдатски и дальше поехали… А нам особенно прохлаждаться некогда, нам еще ого-го сколько проехать надо — до Айского озера, а оттуда — домой. А по дороге еще в деревеньке одной, Быстрянке, взрослые вкусного свежего хлеба купили — их хлеб славится — и ливерной колбасы. Домашним своим подарки привезти из поездки. А мы же дети еще, голод все время ощущаем, ну и навалились на хлеб с колбасой, как с голодного мыса сорвались… Едим, смеемся, в окно поглядываем. Здорово с родителями путешествовать! Они и накормят, и
А Сашка в окно поглядывает да незаметно для себя от булки отщипывает и отщипывает, а от колбасы откусывает потихоньку… Немного до озера не доехали, глядим, а Сашка-то почти весь хлеб с колбасой умял! А дядя Вася-то много купил, хотел домой привезти. А он все съел! Мы испугались, закричали:
— Дядя Вася, Сашка-то ваш весь хлеб с колбасой сьел! — выдали дружка.
А он обернулся на секунду и только улыбнулся.
— Ничего, — говорит, — пусть ест. — Он добрый был, никогда не ругался.
На Айском озере мы еще отдохнули как следует, накупались до одури — и домой, довольные поехали…
Потом все мы, пацаны, как-то незаметно выросли и кто куда разлетелись: кто — переехал, кто — учиться поступил, кто — в армию ушел… Стали жить в разных местах, встречаться — гораздо реже, у каждого своя взрослая жизнь началась.
Приезжая домой, я сразу же к Сашке бежал, другие как-то вольно или невольно отдалились, а он все еще тут же, рядом, в соседнем доме жил и недавно из армии пришел. Правда, он уже давно Саней стал, а пройдет время и Александром Васильичем станет, на большом производстве будет работать.
Стали мы с ним на рыбалку ездить, рыбалка нас на тот период здорово сплотила. Я, как приеду, сразу к нему бегу, и давай мы быстрей собираться рыбачить, аж трясет нас! Он такой жe рыбак азартный, как и я. А у него уже к тому времени чехословацкий мотоцикл «Чезет» был. Ох и быстро бегал! Сядем на него, как заведемся, как поедем!.. И, смотришь, — мы уже за Нижней Каменкой, или на Бирюксе! Быстро доезжали. И речку на нем преодолевали. Он в этом плане почти амфибия был. Только, конечно, не там, где слишком глубоко, а где глубина по пояс примерно. Только надо было разогнаться хорошо. Разгонимся — и переезжаем. Сами — мокрые с ног до головы, а мотоциклу хоть бы что. Хороший был мотоцикл. Летал, как пуля из ружья. Куда мы на нем только не забирались рыбачить, в самых невероятных местах были. И ловили, конечно, когда как, когда — много, когда — мало, по-всякому.
Потом и с Саней стали реже видеться и рыбачить вместе. Я уже в Москву забрался, домой стал раз в год приезжать, совсем ненадолго, а он все время в разъездах, и посидеть толком, покурить некогда. Что делать? Такова взрослая жизнь… Но лучше уж так — редко да метко встречаться, чем совсем никогда не свидеться. Правильно ведь? Им-то, алтайским, хорошо, они рядом друг с другом живут и в любой день могут поехать и порыбачить. А я, может, этих встреч и рыбалок целый год в Москве жду не дождусь, но ничего, терплю… Главное — чтоб все живы и здоровы были, и чтоб отношения
ПАПОРОТНИК
В Москве есть улица — Михневская, а в Подмосковье большая железнодорожная станция — Михнево. Теперь понятно, откуда у нашего друга Славы фамилия идет… Не так все просто оказывается. А со Славой мы уже взрослыми познакомились, парнями.
У нас в селе раньше хороший книжный магазин был. И книги в нем хорошие продавались. А хорошая книга тогда — большая редкость была. Нe то что их меньше тогда издавали, нет, просто люди читали больше и книги, соответственно, ценили и уважали. Относились к ним бережно и с любовью.
Сейчас, говорят, книги на компьютере читать хорошо. Сел к экрану, забрался в библиотеку, нашел нужную книгу и читай, хоть до посинения, пока с ума не сойдешь. И в книжный магазин идти не надо. Глупости все это, конечно, никакой компьютер тебе настоящей книги не заменит. Книгу нужно обязательно в руках держать, не спеша страницы перелистывать, запах типографской краски слышать, содержание головой и сердцем проживать, и еще — потаённый смысл между строк видеть. Так что купить хорошую книгу тогда — было большим подарком самому себе. Люди сметали книги с прилавка.
Бывало, приезжая домой, мы первым делом в книжный магазин неслись: есть что новенького? Что-то да прикупали. И книжного привоза ждали. А уж когда был привоз — пир духа наступал, много покупали, тратили последние деньги. И радовались. Так и познакомились со Славой — в книжном магазине. Обнаружились у нас общие интересы, и отношение к жизни и миропонимание было сходным. В общем, Слава оказался заядлым книжником и мы — тоже. А умных разговоров у нас хватало: и о Рерихе говорили, и о Шамбале, да о чем угодно…
В иные приезды и на Телецкое озеро выбирались, находили человека с машиной и путешествовали… Слава любил по горам походить да поездить, и мы не отставали. А на Телецком побывать — и для местных большая удача, а для приезжего — большое счастье.
И в баню вместе ходили, париться. Слава любил баню, парился изрядно, раза три мог на неделе сходить. А баня у нас тогда хорошая была, и сауна с бассейнам была, потом наступила перестройка и бане пришел конец. А в бане мы подолгу засиживались, так, бывало, что иногда даже банные принадлежности забывали, вот как запаривались.
А однажды на сбор папоротника вместе поехали: Слава, мой брат и я. Далеко в горы нас завезли на машине, в глухомань.
А тогда под заготовку папоротника в местном магазине дефицитные вещи можно было купить: джинсы, кроссовки, магнитофоны и прочее. Смотря сколько килограммов соберешь. Тебе давали бумагу — ты и отоваривался. А этот папоротник в соленом виде у нас Япония закупала. Она и вещи поставляла. Джинсы тогда свободно в магазине не продавались, а с рук очень дорого стоили. А японцы нашим папоротником из организма радиацию выводили, последствия атомного взрыва.