СВР. Из жизни разведчиков
Шрифт:
Я от души поблагодарил нашего верного помощника.
Естественно, я не мог ни единым словом или жестом дать понять «А-восьмому», какие грозовые тучи нависли над его головой, какая опасность подстерегает его из-за наговора «Фреда». Пусть хоть мои добрые слова смягчат несправедливость и холодное равнодушие аппаратчиков, которые сейчас решают в Центре судьбу старого агента.
Что до меня, то я уверен в его честности и преданности.
Вообще-то разведчик должен всегда и при всех обстоятельствах сомневаться во всем, что происходит вокруг него,
Это именно тот самый случай, когда лучше перестраховаться.
Иначе невзначай и сам можешь засветиться, и других подставить.
Но «А-восьмой» — особый случай. Я был уверен, что старик не подведет.
И все же я волновался и не мог дождаться, когда в мои руки попадет этот проклятый контрольный пакет.
Наш ужин подошел к концу.
«А-восьмой», как всегда, уходил первым. Я ненадолго остался, рассчитался с официантом и покинул ресторан. Перед уходом мой друг незаметно передал пакет.
Он считал, что в нем содержится важная информация для Центра.
Знал бы он, какие тяжкие испытания уготовила ему судьба…
Мой «опель-капитан» стремительно мчался по опустевшим улицам.
В Вене рано ложатся спать. Одним махом я перелетел мост через Дунай, развернулся на площади Пратерштерн и нырнул в узкие переулки, расположенные параллельно лесопарку.
Наконец, я добрался до нашей виллы.
Мне не терпелось заглянуть во внутренности контрольного пакета.
«Опель-капитан» уперся своим разгоряченным радиатором в знакомые ворота. Они мгновенно открылись. «Чико», заранее предупрежденный о том, что предстоит срочный сеанс радиосвязи с Центром, уже ждал меня.
Подъехав к дому, я выскочил из автомобиля и стремглав помчался на второй этаж.
Там находилась фотолаборатория.
Включив красный свет, быстро, но аккуратно, чтобы, не дай Бог, не повредить оболочку контрольной капсулы, вскрыл пакет. И убедился: никто в него не лазил.
Вряд ли можно описать то чувство безмерного облегчения, которое охватило меня.
Мысль о предательстве «А-восьмого» все эти дни терзала меня, не отпускала, где бы я ни находился.
Да, я боялся — а вдруг он все же выдал «Фреда»…
И хотя я отгонял эту черную мысль, уговаривал себя: «Чепуха, старик не предатель, он просто не мог изменить нам», страх грыз мои внутренности и холодил сердце. Ведь случись такое, мне было бы несдобровать.
Расслабившись, я несколько минут просидел с закрытыми глазами в залитой густым красным светом комнате без окон, отгороженной от беспокойного шпионского мира толстыми стенами старого здания. Но умиротворение, охватившее меня, длилось недолго.
Червь сомнения вновь зашевелился.
«Да, ловушка не сработала, — крутилось у меня в голове, — но это не стопроцентная гарантия. Ведь противник мог поосторожничать и не стал вскрывать контрольный пакет. Правда, мы тоже не лыком шиты: наряду с этой проверочной операцией нам удалось провести еще несколько других контрольных
Наконец, я принял решение.
Наш старый друг чист.
Подозрения в отношении него беспочвенны и совершенно безосновательны. Мне отсюда видно не хуже, чем из московских кабинетов, а возможно, в чем-то даже и лучше. Так и надо твердо заявить моему начальству.
Я поднялся, выключил надоевший тускло-красный свет, закрыл за собой дверь фотолаборатории, прошел в кабинет и сел писать шифровку.
«05 ноября 1950 г. 00 час. 05 мин. Москва
Совершенно секретно Срочно Урбану
Только что получил контрольный пакет от «А-восьмого».
Пакет цел, содержимое не обрабатывалось. Другие проверочные мероприятия тоже не подтвердили ваших подозрений. Считаю, что с «А-восьмым» все в порядке. Предлагаю снять вопрос о его негласном задержании и скрытой доставке в Центр.
Полагаю, что причины провала «Фреда» надо искать в другом месте.
Оскар».
Через полчаса быстродействующий радиопередатчик мгновенно выплюнул мое послание в эфир.
Я не ожидал скорого ответа. Ведь начальству придется как следует пошевелить мозгами. А для этого, понятно, понадобится время. Да и дел у Центра всегда невпроворот.
Впрочем, и у меня их хватало.
Два дня назад на нас свалился агент «Гарри» из Соединенных Штатов. Своеобразная личность, довольно известный менеджер в мире шоу-бизнеса. Шумный, веселый, броско одетый.
Сейчас мне предстояло перебросить шоумена в Москву, где начальство собиралось обсудить с ним какой-то новый проект. Какой именно — мне не было сказано.
А я и не обижался. Во-первых, у меня своих планов по горло. А во-вторых, чем меньше знаешь, тем дольше проживешь.
Я никогда не забывал об этой шпионской мудрости.
А через неделю нужно было принимать «Гарри» обратно из первопрестольной и устраивать его отъезд домой, за океан. Да так, чтобы остались достаточно заметные следы его пребывания в Вене на тот случай, если фэбээровцам вдруг стукнет в голову проверить, что зачем занесло на берега Дуная.
Надо сказать, что на хлопотную работу с нелегалами-офицерами нашей службы и агентами, прибывавшими в Австрию со всех концов света, уходило не менее трех четвертей нашего времени.
Послевоенная Вена превратилась в главный опорный пункт нелегального управления. Въезд в альпийскую республику с Востока или Запада не составлял затруднений.
Либеральный режим австрийского правительства не ставил жестких преград на пути путешественников, откуда бы они не следовали.
Оккупационные власти и войска во внутренние дела страны не вмешивались, не пытались они решать и погранично-таможенные проблемы.
Передвижение жителей между городскими районами, попавшими под юрисдикцию разных оккупационных властей, не затруднялось.