СВС (Синдром Внезапной Смерти)
Шрифт:
Прямо за Любой раздался приглушённый голос по-русски. – С ума сойти, уже в три раза выше рынка. Что они вцепились в этот кувшин?
– Не скажи. – ответил ему другой. – В такой сохранности от Сазикова бывают редко. Я сам осматривал его, и там действительно не было реставрации.
– Тогда понятно.
А, ставки всё повышались, и повышались, и цена уже перевалила за двадцать тысяч.
– Ну, это уже, действительно, странно, выше двадцати - точно перебор, и ведь не конец при этом.
– Да, если попробуют продать сейчас
– Так-то оно так, только времена теперь какие-то дурные. В Москве сейчас метут всё, и по бешеным ценам. Не удивлюсь, если увижу этот кувшин на ближайшем Антикварном Салоне в ЦДХ, в два раза дороже, чем сейчас.
Любе очень хотелось повернуться, и посмотреть на знатоков сзади, но было неудобно.
Борьба за кувшин, наконец, подошла к завершению, и ведущий, указывая на мужчину из первых рядов, начал финальный отсчёт:
– Двадцать пять тысяч раз, двадцать пять тысяч два, и если никто больше не хочет поспорить – три.
Зал выдохнул, а ведущий добавил:
– Да, борьба была серьёзная, давайте же поздравим победителя. – Зал с удовольствием откликнулся на это предложение, и дружно похлопал обоим участникам схватки, за доставленное удовольствие.
«То ли ещё будет…» - С вызовом подумала про себя Воронина. – «Что вы скажите, когда за мой рисунок будут давать не двадцать пять, а сто тысяч долларов?».
Аукцион продолжился, и по мере приближения к лоту № 153, на Любу стал накатывать нешуточный мандраж. Её, даже, стало слегка знобить, и физически потряхивать. – «А может, зря я всё это затеваю? Ещё не поздно остановиться. Ну, приехала, ну посмотрела. Ну, и хорошо. Зачем устраивать себе такой экстрим? Только для того, чтобы убедить в чём-то Халитову?» - От одного упоминания её фамилии, сердце прыгнуло к горлу, и по телу стала разливаться горячая волна. – «Боже мой, одно упоминание фамилии, и уже всё… Да, я хочу сделать это для неё. Хочу».
– Она стиснула зубы, словно поднимаясь в атаку из окопа. – «Хочу и сделаю».
Спальня секретной квартиры в Новогиреево. Халитова
– У твоей чеченки заглохла машина. Сможешь нести близняшку? Я прикрою.
Выстрелы от ресторана, от дома напротив, и сверху в ответ от Лены, слились в единую барабанную какофонию, а я склонилась над раненной девушкой и, пытаясь зажать рану, уговаривала её не умирать.
– Мы вытащим тебя отсюда. Слышишь? Вытащим…
– Я слышу, а ты слышишь? Выключи его или выброси.
Света наклонилась ещё ниже. – Не понимаю, что ты говоришь.
– Ну, кто там тебе названивает, а? Совсем у людей совести нет?
– Что?
– Это твой телефон. Отвечай сама. Если я его найду, то, скорее всего, выброшу в окно.
Света открыла глаза. Она не на площади, и это не выстрелы. И уж тем более не голос близняшки. Она лежит, уткнувшись носом в тёплую шею Лены, и прижимается к ней всем телом. – «Какое наслаждение спать с ней так. Как же мне нравится проснуться, чуть раньше,
– Чтооо? – Простонала та в ответ. – Тебе мало было? Конечно тряпочные.
– Бархатные, мягкие, и тряпочные. – Света продолжала поглаживать сосочки Елены, и чувствовала подушечками пальцев, как те твердеют. – Оооу, быстро. Уже не тряпочные. Повернись, я хочу посмотреть на них.
– Но вначале сделай что-нибудь с телефоном.
Светлана повернулась, и проследила взглядом по дорожке сброшенной одежды до двери. В конце её лежала сумочка, из которой и трезвонил сотовый.
– Почему ты его не выключила?
– Основной выключила, это экстренный, его номер, кроме тебя, знают ещё несколько человек. Я его никогда не выключаю.
Тарханова повернулась, и приподнялась на локте. – И кто же это? – Одеяло эротично съехало с её плеча, и из-под него выглянула её левая грудь с торчащим тёмным соском. Света не удержалась, и быстро наклонила голову, чтобы схватить его губами.
– Не-не-не. – Увернулась девушка. – Иди, посмотри кто там. Мне что-то беспокойно от этой настойчивости.
– Ладно, только никуда не уходи. – Халитова встала, и пошла к сумочке, намеренно поддразнивая Елену, покачивая соблазнительными формами, своего обнажённого тела. В конце пути она остановилась и демонстративно чувственно нагнулась, доставая телефон. Провокация достигла цели.
– Оооо. – Простонала Тарханова. – Не торопись, ищи тщательнее свой телефон.
– Что, нравится вид?
– Очень.
– Спасибо. – Она, наконец, выудила его из недр сумочки, и посмотрела от кого вызов – Ого, это Илма. – Нажала принять, и ответила:
– Привет Илма, что случилось? Сколько? Ого. – Повернулась к Тархановой и, прикрыв динамик, прошептала. – За нашего Саврсова, уже дают пятьдесят тысяч.
– Чего? Евро?
Халитова кивнула, и быстро вернувшись к кровати, нырнула под одеяло в объятья подруги. Потом повозившись, включила громкую связь и положила телефон на подушку между собой и Еленой, так, чтобы вдвоём слушать, что происходит на торгах. Из телефона раздавался приятный женский голос с приятным акцентом.
– Это не твоя девочка торгуется? Светта, ты меня слыыышишь?
Халитова повернула голову к телефону, и с удивлением ответила.
– Какая девочка? Я же сказала, что выше своей заочки, в десять тысяч, не пойду.
– А я думала, чтто это тыы поднимаешь ставки.
– Нет, не я. А кто торгуется?
– Уже шестьдесяяят пьять. Русские, секунду. – В трубке послышалась финская речь, Илма что-то спрашивала у коллег. – Любофь Фороноваа и Георг Мизин, фот кто торгуется.
– Чтооо? – Света подскочила на кровати, и схватила телефон с подушки. Повтори фамилию - Воронова? Молодая полненькая, стрижка тёмное каре до шеи?