Свт. Василий Великий. Творения. Ч. 3
Шрифт:
Все Ангелы имеют как одно наименование, так, конечно, и ту же общую всем природу; однако же одни из них поставлены начальствовать над народами, а другие — быть сопутниками каждому из верных. Но в какой мере целый народ предпочтительнее одного человека, в такой же, без сомнения, по необходимости выше достоинство Ангела народоправителя, в сравнении с достоинством Ангела, которому вверено попечение об одном человеке. А что с каждым из верных есть Ангел, который, как детоводитель и пастырь, управляет его жизнью, против этого никто не будет спорить, помня слова Господа сказавшего: «не пренебрегайте ни одним из малых сих. Говорю вам, что ангелы их на небесах непрестанно видят лицо Отца Моего, Который на небесах» (Мф. 18, 10). И Псалмопевец говорит: «Ангел Господень ополчается вокруг боящихся Его и избавляет их» (Пс. 33, 8 сравните Пс. 90, 11). И: «Ангел, избавляющий меня от всякого зла» (Быт. 48, 16), и тому подобное. А что также некоторые Ангелы начальники целых народов, этому учит нас Моисей в песне, говоря: «Когда Всевышний давал уделы народам и расселял сынов человеческих, тогда поставил пределы народов по числу
К чему же ведет наше слово? К тому, что второе и третье по порядку и достоинству не во всяком случае непременно имеет иную природу. Как у Ангелов, хотя один князь, а другой — подчиненный, однако же все, по природе, Ангелы, и хотя в достоинстве разность, но по природе общение (и «звезда от звезды отличается славой» (1 Кор. 15, 41), природа же всех звезд одинакова; и многие обители у Отца (Ин. 14, 2), то есть, различия достоинств, но природа прославляемых одинакова): так очевидно, хотя и Святой Дух, по достоинству и порядку, как говорят они, занимает последующее место (мы приняли, говорят, что Дух считается третьим по Отце и Сыне, потому что сам Господь, предавая нам спасительное крещение, предал и этот порядок, когда сказал: «идите, научите все народы, крестя людей во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28, 19); однако же ни откуда не известно нам, чтобы Дух Святой низводим был в какое–то третье по Сыне и Отце естество.
Поскольку все можно подвести под одно из двух именуемых: Божество и тварь, владычество и рабство, сила освящающая и освящаемая, сила от естества имеющая в себе добродетель, и сила по произволению в ней преуспевающая; то к какой части отнесем Духа? К числу ли освящаемых? Но Он сам есть святыня. К числу ли приобретших добродетель своими доблестями? Но Он по естеству благ. К числу ли существ служебных? Но есть иные «служебные духи, посылаемые на служение» (Евр. 1, 14). Поэтому несправедливо нам назвать Его служебным, как владычественного по естеству, и причислять к твари, как числимого в божественной и блаженной Троице. Ибо Начала и Власти, и всякая подобная тварь, имеющая в себе святыню в следствие внимательности и тщательности, не могут по всей справедливости, быть названы святыми от природы; потому что, возжелав добра, по мере любви к Богу принимают они и меру святости. И как железо, положенное в середину огня, не перестает быть железом, но, будучи, раскалено до сильнейшего сходства с огнем и приняв в себя все свойства огня, и цветом и действиями подходит к огню: так и эти святые Силы, в следствии общения со Святым по естеству, имеют в себе святыню, которая проникла уже все их существо, и соединилась с их природою. Различие же у них с Духом Святым то, что в Духе святость есть естество, а в них — освящение по причастию. Но существа, в которых благое есть нечто восстановляемое и извне подаваемое, суть изменяемой природы. Ибо не возможно было бы пасть Деннице, восходящей заутра, и сокрушиться на земле (Ис. 14, 12), не имея по природе удобоприемлемости к худшему. Поэтому благочестиво ли будет — поставлять Духа Святого на ряду с тварью, когда Он в такой мере отстоит от твари? Ибо твари свойственно иметь святыню, в награду за преспеяние и благоугождение Богу, но в то же время пользоваться свободною своею природою, которая может преклоняться на ту и другую сторону для избрания добра и зла: Дух же Святой есть источник святыни. И как Отец свят по естеству, и Сын свят по естеству: так свят по естеству и Дух истины; поэтому и удостоен преимущественного и Ему собственного наименования: Святой. Итак, если святыня есть для Него естество, как для Отца и Сына; то почему же Он — третьего и чуждого естества? Ибо, думаю, и у Исаии написано о троекратном восклицании Серафимами: «Свят» (Ис. 6, 3), потому, что естественная святыня умосозерцается в трех Ипостасях.
Впрочем, не это одно, не имя только святыни, но и самое наименование Духа у Него суть общие с Отцом и Сыном. Ибо «Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4, 24). И пророк говорит: «дух» перед лицом нашим, «помазанный Господь, о Немже рехом: в сени крыл Его поживем» (Плач. Иер. 4, 20). И Апостол наименование Духа относит к Господу, говоря: «Господь есть Дух» (2 Кор. 3, 17). Из этого всякому видно, что общение имен показывает не отчуждение, но единение естества с Отцом и Сыном.
Бог и именуется благим, и действительно благ; но благ и Дух Святой, и имеет благость не приобретенную, но от естества Ему соприсущую: иначе, всего неразумнее было бы утверждать, что Святое по естеству имеет благость не по естеству, но случайную и извне пришедшую.
А тем, что сказал Господь: «Я умолю Отца, и другого Утешителя даст вам» (Ин. 14, 16), Он показывает, что и сам Он — наш Утешитель; почему и название Утешителя не малым служит доказательством славы Святого Духа.
И таковы имена, показывающие величие естества: каковы же действования Святого Духа? Сказано: «Словом Господа сотворены небеса, и Духом уст Его — все воинство их» (Пс. 32, 6). Поэтому как Бог — Слово есть Творец небес, так и Дух Святой сообщает небесным Силам твердость и непоколебимость добродетели. И Иов еще говорит: «Дух Божий создал меня» (Иов. 33, 4), разумея, как думаю, не создание, но совершенствование в человеческой добродетели. А Исаия, говоря от лица Господа, очевидно, в рассуждении Его человечества сказал: «послал
Но как велики и многочисленны благодеяния Духа, достигающие до нас! Как сам Господь принявшим Его «дал им власть стать детьми Божиими» (Ин. 1, 12): так и Дух Святой есть Дух «усыновления» (Рим. 8, 15). И как Господь наш есть истинный учитель, по сказанному: «пусть не называют вас наставниками, потому что Наставник у вас один: Христос» (Мф. 23, 10): так и Дух Святой учит всех уверовавших во имя Господне, как засвидетельствовано самим Господом, сказавшим: «Утешитель же, Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое, Он вас научит всему» (Ин. 14, 26). И как говорится, что Отец разделяет «действия» достойным принятия «действий», и что Сын разделяет «служения», по достоинствам служения: так засвидетельствовано, что и Дух Святой разделяет «дарования», достойным принятия дарований. «Но есть различия в дарованиях, а Дух — тот же. И есть различия в служениях, а Господь — тот же. И есть различия в действиях, а Бог — тот же, производящий все во всех» (1 Кор. 12, 4–6). Видишь ли, как и здесь действование Святого Духа поставлено на ряду с действованием Отца и Сына? Потом и из прибавленного еще более открывается божественность естества Духа Святого. Ибо что говорит Апостол? «Все же это производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Он хочет» (1 Кор. 12, 11). Не об ином чем свидетельствует он, как о полномочной и владычественной власти Духа. Поэтому в Новом Завете пророки взывали: «так говорит Дух Святой» (Деян. 21, 11).
От чего же принадлежит Духу испытывать глубины Божии? Сказано: как никто «кто знает из людей, что в человеке? Только дух человеческий, который в нем. Так и Божиего не познал никто, только Дух Божий» (1 Кор. 2, 11). Ибо как никто чуждый и инородный не может видеть внутренних помышлений души: так, очевидно, если кто причастен таин Божьих, не чужд Богу и не инороден с Ним, то может испытывать глубины судов Божьих.
Потом и жизнь подается нам от Бога через Христа во Святом Духе. Ибо, хотя животворит Бог, как говорит Павел: «предписываю тебе пред Богом, все животворящим» (1 Кор. 6, 13); но жизнь дарует Христос: «овцы Мои», говорит Он, «голос Мой слышат… и Я даю им жизнь вечную» (Ин. 10, 27–28); оживотворяемся же мы через Духа, как говорит Павел: «Дух Того, Кто воздвиг Иисуса из мёртвых, живет в вас, то Воздвигший из мёртвых Христа Иисуса оживотворит и смертные тела ваши Духом Своим, живущим в вас» (Рим. 8, 11).
Но этот смелый на все и не боящийся опасности, какая угрожает дерзающим изречь какое–либо хульное слово на Духа Святого, объявляет, что Дух непричастен Божеству, когда пишет о Духе так:
Евн. Третий по порядку и по естеству, происшедший по повелению Отца действием Сына, почтенный третьим местом, как первое и высшее всех тварей, единственное в своем роде творение Единородного, не имеющий Божества и творческой силы.
Вас. Утверждающий это, по–видимому, не верует, что в нас живет Божество, тогда как говорит Иоанн о Боге: «что Он пребывает в нас, мы узнаем по Духу, Которого Он нам дал» (1 Ин. 3, 24); и Апостол: «Разве вы не знаете, что вы — храм Божий, и Дух Божий живет в вас?» (1 Кор. 3, 16)? и еще: «на Котором все строение, скрепляемое, вырастает в храм святой в Господе; на Нем и вы устрояетесь, чтобы вместе быть жилищем Бога в Духе» (Еф. 2, 21–22). Итак, если говорится, что Бог живет в нас через Духа, то не явное ли нечестие — утверждать, что Сам Дух не причастен Божества? И если усовершившихся в добродетели называем богами, и совершенство достигается через Духа, то как же Творящий других богами Сам лишается Божества? Но не благочестиво, как о людях, так и о Духе говорит, что чествуется в Нем Божество, которого Он причастен, но не имеет по естеству. Ибо кто по благодати делается богом, у того природа изменчива, потому что лучшее иногда и утрачивается по невнимательности. Явно же противоречит это преданию спасительного крещения. Сказано: «научите все народы, крестя людей во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28, 19). Ибо крещение есть печать веры, а вера — исповедание Божества; потому что прежде должно уверовать, а потом запечатлеться крещением. Наше же крещение, по преданию Господню, есть во имя Отца и Сына и Святого Духа, при чем ни какая тварь и ни раб не сопоставляются с Отцом и Сыном; потому что Божество в Троице исполнено. А что вне Их, все то нам сослужебно, хотя бы одно другому и много предпочиталось, по преизбытку достоинств.
И ты не представляй мне опять этих мудрых слов:
Евн. Если не тварь, то или рождение, или нерожденный. Но Бог безначальный и нерожденный один. А так же и нерождение. Поэтому остается назвать Его тварью и произведением.
Вас. А я, если бы полагал, что все постигается нашим ведением, то, может быть, постыдился бы признаться в неведении. Теперь же не только сокрыты от нас тысячи предметов и из уготованных нам в будущем веке, и из существующих ныне на небе, но даже не имеем мы ясного и беспрекословного понятия о том, что есть в нашем теле. Например в зрении: образы ли видимых вещей принимаем в себя, и поэтому составляем представления о них? И как в малом размере нашего зрачка помещается изображение величайших гор, неизмеримой земли, беспредельного моря и даже самого неба? Или, испуская нечто от себя, когда это нечто приближается к видимым предметам, тогда получаем ощущение оных? И что же такое, и как велико это нечто, через расширение делающееся достаточным для земли и моря, проходящее сквозь пространство между землею и небом, касающееся самого неба, и движущееся с такою скоростью, что в одно и то же время познаются и близ — лежащее тело и звезды на небе? И нужно ли говорить о прочем? Даже о самых движениях ума кто может с точностью сказать: творит, или рождает их душа?