Священное сечение
Шрифт:
— Ну конечно, Крошка Эм.
— Не называй меня так, — холодно проговорила она, отодвигаясь от него. — Никогда больше так меня не называй.
— Извини. Я сморозил глупость.
— Да уж… — Эмили поджала губы. Совсем юная и зрелая в одном лице. Коста чуть не рассмеялся. Однако более всего ему хотелось поцеловать ее. Но сначала надо показать ей что-то.
Ник наклонился к компьютеру и стал искать нужную страницу.
— Что ты делаешь? — нервно спросила она.
— Ищу кое-что. Вот, нашел. «Чтите его память».
—
— Здесь в первоначальном меморандуме написано: «Багряный Зверь очень щедр».
Эмили сощурилась:
— Ну и что?
— Ты права в отношении места встречи, Эмили. У меня нет никаких сомнений. Но вслушайся в слова. Тут кроется еще какой-то смысл.
Он вновь прочитал два предложения. Эмили внимательно слушала. Коста смотрел в ее красивые умные глаза. Они засверкали, когда она уловила смысл.
— Боже! — прошептала Эмили. — Какая же я дура!
— Это загадка. Смысл намеренно затемнен. Кроме того, моя интерпретация не обязательно должна быть единственно верной.
Эмили отмахнулась от его сомнений:
— Она, конечно же, правильная. Я только теперь все поняла. Речь идет о месте и о человеке, не так ли? Багряный Зверь — казначей. Личность, которой даже Каспар в конечном счете был чем-то обязан.
— Наверное.
— Так, значит, он плохой парень? — задумалась она. — Каспар винит его в случившемся, полагая, что он их предал?
Коста в отчаянии поднял руки:
— Это просто домыслы.
— Тогда кто же он, черт возьми?
Коста нашел меморандум и курсором выделил нужное предложение.
— Наши догадки, вот и все.
Да будет известно, что я, Уильям Ф. Каспар, Король Ящериц, Святой Филин, Великий Хозяин Вселенной и все такое прочее, вскоре посещу двор Багряного Зверя.
Эмили недоуменно нахмурилась.
— Этот человек живет в Риме? Какая-то бессмыслица. Ладно, хорошо. Возможно, Каспар не знает, кто заправляет делами, однако в данный момент пытается выяснить…
Эмили напряженно размышляла. Потом взглянула на Ника, и он увидел страх в ее глазах.
— Может быть, он уже догадался, — тихо промолвил Коста и прошелся по предложениям, выделяя некоторые из них.
Багряный Зверь — откуда они взяли эти имена, Дэн? Одно из твоих прозвищ, что ли? Мы обладаем дарованной нам Богом обязанностью освобождать, и старина Билл К. с облегчением узнает, что безликий негодяй уже выбрал тебя. Хотя меня и удивляет, дорогой друг, что ты никак не мог понять этого.
— Нет, нет и нет! — твердо заявила она. — Мой отец мог быть кем угодно, однако на предательство он не был способен. Исключено.
— Каспар может ошибаться, — предположил Коста без особого энтузиазма.
— Так что ты там говорил? Мой отец принимал участие в эскападах Каспара? Оплачивал их и играл
— Разве ты можешь исключать такой вариант?
Она покачала головой:
— Даже не знаю. — Эмили готова была защищать отца, но только не перед лицом неопровержимых фактов. — Теоретически такого нельзя исключить. В прошлом финансирование подобных операций хранилось в большой тайне. Кто-то сбросил откуда-то мешок с деньгами и позволил команде распоряжаться ими по своему усмотрению. Разумеется, кому-то надо было заведовать финансами и материально-техническим обеспечением. Отец занимался чем-то важным в Риме. Впрочем…
Она откинулась на диване, замолкла на минуту и закрыла лицо руками. Когда же убрала пальцы со щек, Ник увидел на них следы слез, а глаза ее пылали яростью.
— Я до сих пор не понимаю. Ничего не соображаю в этом дерьме. Не верю, чтобы отец тоже вляпался в него, и говорю это не потому, что он мой родственник. Он был чертовски организованным человеком, Ник. Если бы ты знал его, то понял бы, что он просто не мог все испортить в пустыне, а потом удрать оттуда, оставив этого бедолагу сходить с ума в иракской тюрьме и несколько лет вычислять, кто мог предать их. Папа не стал бы…
— В то время они считали Каспара хорошим человеком, Эмили. Теперь смотри… Ты сама говорила. Что-то изменилось.
— Нет, — настаивала она. — Ты не знал его. Возможно, ты веришь в такой вариант. Но выслушай меня. Такого просто не могло быть.
— Уже поздно, и у меня мысли путаются, — пробормотал он. — Давай обсудим этот вопрос завтра утром.
— То есть ты позвонишь своему начальнику, а я своему? Мы расскажем им о том, что думаем по этому поводу, и будем надеяться на лучшее?
Коста покачал головой:
— Нет. Все не так просто. И я не бросаю дела, пока окончательно не разберусь с ними. Так уж меня приучили в семье.
Она разразилась непринужденным веселым смехом.
— Ты так не похож на итальянских копов, к встрече с которыми я готовила себя.
— Принимаю твои слова в качестве комплимента.
— Они и есть комплимент.
— Хорошо. А ты… — Он давно хотел сказать ей это. — Странно. Ты не подозреваешь об этом, но ты могла бы сойти за итальянку. Только не в то время, когда находишься рядом с агентом Липманом. Я не поверил, что римляне плевали в тебя.
— Однажды такое случилось, — призналась Эмили, пожав плечами. — Люди обожают всяческие предубеждения. С ними как-то надежней и удобней жить. И не приходится особенно шевелить мозгами.
— Вот поэтому их и следует избегать.
— Что ж, я избавилась от многих предубеждений в твоем доме, — улыбнулась она, осматривая просторную старинную комнату с пыльными углами и выцветшими картинами на стенах. — Красивый дом. Живи я здесь, не выходила бы за ворота. Здесь можно забыть о кошмаре, творящемся в мире.