Священные кошки Нила
Шрифт:
– Как ты не поймешь, Джек! Мне все равно, что будет делать Али Паша с сокровищами Клеопатры. Мне безразлично, назовут именем моего отца новый зал в Британском музее или нет. Ты мне небезразличен, только ты, слышишь? У меня сердце разрывается, когда я вижу, что с тобой происходит. Я не позволю тебе навсегда потерять Беч Хэвен, а с ним и себя, я слишком сильно люблю тебя.
Джек медленно отвернулся от окна.
– Я люблю тебя, Джек, – тихо повторила Диана.
Слезы хлынули у нее из глаз, и она вытирала их
– Это правда? – спросил Джек.
– Святая правда.
После этих слов в комнате, казалось, стало светлее.
– Так сильно любишь, что готова ради этого отказаться от всего? – спросил Джек.
– Ты дороже для меня, чем тысяча тысяч любых сокровищ. Я готова все их отдать ради тебя.
Джек обнял Диану за плечи и прижал к груди.
– Мы так много принесли боли друг другу, – сказала она сквозь слезы. – Я знаю, что виновата не меньше, чем ты. Я была слепа.
Джек приложил ладонь к мокрой щеке Дианы.
– Ты действительно сильно изменилась, – тихо сказал он.
– Помнишь легенду, которую я рассказывала тебе в храме? – спросила Диана. – Об Изиде и Осирисе? О том, как она собрала его из кусочков и вернула к жизни? Сейчас я хочу собрать из осколков наше прошлое. Начать все сначала. Вернуться к той ночи, когда ты пришел ко мне в музей. Давай откроем новую страницу в жизни. Я хочу сделать для тебя то же, что сделала для Осириса Изида. Собрать тебя из кусочков и вернуть к жизни, к свету. Этого я хочу сейчас больше всего на свете.
На глазах Джека заблестели слезы. Он посмотрел на Диану с такой признательностью и любовью, что у нее перехватило дыхание.
– Почему бы нам не начать все сначала, Джек? Почему бы нам не начать все сначала в Беч Хэвене, именно там? Начать с чистой страницы, забыв обо всем, что было.
Джек еще крепче прижал ее к себе. В его сильных руках Диана чувствовала себя защищенной от всех невзгод, и это возвращало ей утраченную надежду.
– Забыть обо всем, – тихо сказал Джек, и по щекам у него тоже потекли слезы.
Они простояли, обнявшись, еще какое-то время. Диана забеспокоилась. Пора принимать решение, не откладывая. И который час уже, кстати?
– Надо спешить, – сказала она Джеку, взглянув на часы. – Поезд на Бедфорд отходит в девять. Через два часа мы будем там, возьмем лошадей и поскачем в Беч Хэвен. Если повезет, окажемся там еще до полудня. Иди побрейся, а я тем временем переоденусь. А для Шейлы оставим записку, чтобы она не волновалась.
Джек, словно человек, с трудом выходящий из объятий сна, выполнял приказания Дианы. Вскоре они были готовы и вышли на туманную, холодную утреннюю улицу, чтобы нанять кеб до вокзала. На вокзал они приехали ровно в девять, но поезд еще не ушел, его отправление откладывалось на полчаса.
Диана не знала, радоваться ей или огорчаться этой
Наконец они тронулись в путь. Им казалось, что поезд ползет как черепаха. Диана то и дело поглядывала на часы. Что же это такое? Они едут уже целую вечность. Наконец вагон остановился у бедфордского перрона.
Лошадей они взяли в привокзальной гостинице и сразу же стали нетерпеливо подгонять седлавшего грума, который казался им ужасно медлительным. Вскочив в седла, они помчались к Беч Хэвену, который находился в пяти милях от Бедфорда.
С холма они увидели перед собой имение. Но, боже, что они увидели! Землеройные машины, окружившие главный дом, и минеров, тянувших свои кабели. Поместье было оцеплено полицейскими, среди которых расхаживал местный шериф. Здесь же стоял и Али Паша в окружении своих людей.
Он сразу заметил всадников и приветственно замахал рукой.
– А, мои друзья, – с широкой улыбкой крикнул принц. – Решились все-таки!
Джек, не отрываясь, смотрел на дом. Вдоль всех ею стен были выкопаны глубокие узкие канавы, в которых стояли небольшие деревянные ящики. Джек соскочил с лошади и спросил:
– Что здесь происходит?
Али Паша взмахнул рукой и кинул Джеку небольшой брусок, который держал в руке. Джек поймал его и вздрогнул. Это был динамит.
– Шведский динамит, – с улыбкой подтвердил его догадку Али Паша. – Лучшая взрывчатка в мире. Вокруг дома заложено двести килограммов. Они рванут, как только я поверну эту ручку.
Диана также спешилась и подошла к Джеку.
– Мы решили принять ваше предложение, – звенящим от напряжения голосом сказала она.
Али широко улыбнулся и сказал, покачав головой:
– Вы не перестаете поражать меня, англичане. Любите свои садики и дома больше всех богатств на свете. Вам никогда не стать владыками мира, пока вы не изменитесь. А ты, Джек... Что ж, возможно, ты любишь турок даже больше, чем я предполагал. Впрочем, для нас, мужчин, слово женщины – пустой звук. Я хочу, чтобы ты сам сделал свой выбор. Скажи, что для тебя этот клочок земли значит больше, чем эта женщина.
Джек побледнел. Он взглянул на Диану, и в этот миг она поняла, в мыслях Джека что-то переменилось. Он очень долго смотрел на нее. Казалось, прошла вечность, пока он сказал слово. И слово это было – нет.
– Нет? – изумился принц.
Джек повернулся к нему и прорычал:
– Можешь подтереться своими сокровищами, турок проклятый.
– Нет, Джек, нет! – закричала Диана, хватая Джека за рукав.
Глаза Али Паши злобно засверкали:
– Ты думаешь, я шучу, приятель?
– Плевать я хотел на то, шутишь ты или нет, подонок.
– Джек, прошу тебя, опомнись! – закричала Диана.
– Я никогда не пойду на это, – сказал Джек, поворачиваясь к Диане. – Не понимаю, что это на меня нашло.