Священный крест тамплиеров
Шрифт:
Она не успела ничего ответить, но следователь криво усмехнулся и добавил:
– Впрочем, это не имеет отношения к теме нашей беседы. А теперь я хочу показать вам одну вещь…
Он встал из-за стола, повернулся к Эве спиной, прошел в глубину кабинета. Там стоял громоздкий старый сейф, который Эва раньше не заметила. Следователь закрыл собой замок сейфа, поколдовал над ним, что-то достал и вернулся к столу.
В руках у него был темно-зеленый брезентовый портфель.
Следователь сел за стол, положил портфель перед собой и быстро, пристально
Он явно не спешил, видно, хотел заставить ее понервничать, надеясь, что она станет более разговорчивой.
И Эва действительно почувствовала себя неуютно, как будто в этом портфеле была спрятана ее страшная тайна.
«Да в чем дело? – подумала она раздраженно. – Мне нечего бояться, ведь я ни в чем не виновата…»
Но кто-то проговорил внутри нее противным голоском: «Ага, попробуй объяснить это вот тому типу, что сидит напротив. На него начальство давит, он готов кого угодно в подозреваемые записать, чтобы дело закрыть! Если хочешь из этого кабинета выбраться, не болтай лишнего!»
Наконец следователь торжественно расстегнул защелки портфеля, открыл его и выложил на стол, под яркий свет зеленой лампы его содержимое.
– Вы знаете, что это такое?
На столе перед Эвой лежал кусок мягкой коричневой кожи, заметно обгорелой по краям. С одного края к коже была прикреплена латунная застежка.
Эва порадовалась, что подслушала в туалете разговор болтливых секретарш. Благодаря этому она была подготовлена к тому, что увидит, и не испытала ни испуга, ни удивления.
Ну, или, по крайней мере, сумела никак их не показать.
Она наклонилась над обгорелым куском кожи, долго и внимательно разглядывала его, потом потянулась рукой.
– Нет! – следователь перехватил ее руку. – Вот трогать это нельзя! Итак, вы знаете, что это?
– Нет, – Эва пожала плечами. – То есть, я думаю, что это – кусок кожаной сумки или чемодана…
– Но это не ваш чемодан?
– Нет, конечно!
– Вы уверены?
– Естественно.
– Может быть, вы видели, как кто-то из пассажиров автобуса нес такой чемодан или ставил его в грузовое отделение автобуса?
– Нет, не видела. Честно говоря, когда я садилась в автобус, я устала и хотела спать, так что не обращала внимания на других пассажиров и тем более на их багаж.
– А чем так важен этот чемодан? – спросила Эва.
– Вообще-то здесь я задаю вопросы! – Следователь приподнялся над столом и уставился на нее, как кот на испуганную мышь. – Но я отвечу на ваш вопрос, чтобы вы поняли всю серьезность своего положения и всю важность честного ответа на мои вопросы.
Он откинулся на спинку своего кресла и указал пальцем на кусок коричневой кожи:
– Этот фрагмент чемодана найден среди обломков автобуса, оставшихся после взрыва, и на нем обнаружены частицы взрывчатого вещества. То есть у нас есть серьезные основания полагать, что именно в этом чемодане находилось взрывное устройство. Вы по-прежнему настаиваете на том, что у вас не было такого чемодана? Вы понимаете, насколько это серьезно?
– Да, –
– Что ж, так и запишем… – Следователь действительно что-то записал. – Значит, вы утверждаете, что у вас была с собой только дорожная сумка, которая лежала на багажной полке в салоне автобуса…
– И еще маленькая дамская сумочка с документами. Которая была при мне, когда я вышла из автобуса на автостоянке.
– Да-да… надеюсь, вы понимаете, что несете ответственность за дачу ложных показаний?
– Да…
Эва отвечала твердо и уверенно – но в душе у нее были смятение и растерянность.
Неужели это в ее чемодане оказалась бомба, от которой погибли ее попутчики? Но как она могла попасть в ее чемодан?
Эва уверена, что, когда приехала на таллинский автовокзал, в чемодане не было ничего лишнего, только ее вещи. Она сама поставила чемодан в багажное отделение под днищем автобуса.
Но потом, в дороге, она не следила за чемоданом. Автобус останавливался несколько раз – сначала в Эстонии, потом – на нашей территории. Последний раз – если не считать ту самую остановку в Бережках – в Кингисеппе, где какой-то мужчина поднял шум из-за своего багажа. Дескать, он заранее предупредил водителя, что выходит в Кингисеппе, а тот нарочно его чемодан задвинул в самую даль, так что теперь его не достать. Водитель не остался в долгу, они поругались. Вещи передвигали, доставали, и при этом кто-нибудь вполне мог подложить что-то в ее чемодан… Эва тогда отошла в сторонку, чтобы не слушать скандал, у нее от дальней дороги и без того разболелась голова, хотелось глотнуть свежего воздуха и постоять в тишине.
Сейчас Эва подумала, не рассказать ли все это следователю – но тут же одумалась. Он ей, конечно, не поверит и тут же запишет в подозреваемые. Да он и сейчас считает ее главной подозреваемой.
Эва понимала, что у следователя есть для этого основания.
Хотя бы то, что она единственная из пассажиров не была в автобусе в роковой момент.
– Значит, это был не ваш чемодан? – еще раз спросил следователь, сверля Эву взглядом.
– Нет, не мой! – повторила она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал и глаза не бегали.
– Так и запишем! – Он действительно что-то записал.
– У вас есть еще вопросы? – проговорила Эва, удивляясь собственной дерзости. – А то мне на работу нужно.
– Это я буду решать, когда закончится наш… разговор. Впрочем, для первого раза и правда достаточно. Мы проверим ваши показания и потом обязательно еще раз встретимся.
В этих словах отчетливо прозвучала угроза – и в обещании новой неизбежной встречи, и в многозначительном местоимении «мы», которое давало Эве понять, что она имеет дело не с одним следователем, а с огромной, всесильной организацией, так что у нее нет никаких шансов выйти победителем из этого единоборства.