Священный лес
Шрифт:
На электричку я, скорее всего, опоздаю, но что поделать? Это хоть и неприятно, но не критично – пойду проситься на ночлег к местным жителям, авось не прогонят человека в такой ситуации. На работе завтра, конечно, поставят прогул, но уж объясню ситуацию… сотрудник я хороший – проблем быть не должно.
И вот сейчас я проклинал всё вокруг! Своё решение пойти на эту проклятую Мрачную Горку – говорили же мне, что место плохое, не зря же туда люди не ходят! Решение вообще ехать за этими чёртовыми грибами – сидел бы дома, смотрел ютубчик или книжку читал! Синоптиков, предсказавших ясную погоду, – чтоб у них всю жизнь такая ясная погода на всех выходных была! И себя – это
В результате я иду уже в четвёртом направлении, злой и мокрый до нитки - гроза и не думала стихать, знакомых мест так и не увидел, да вдобавок начало темнеть. Темнеть в 8 часов вечера, в июле! У меня что - сломалось одновременно чувство восприятия времени, часы и телефон?!
Очередная яркая вспышка молнии резанула по глазам, заливая все вокруг мертвенным белым светом. После ударов молнии изображение увиденного как будто откладывается на сетчатке глаз стоп-кадром и, когда через доли секунды свет от вспышки гаснет, оно так и стоит перед глазами: резкие черные тени, отбрасываемые деревьями и кустами, изогнутые под порывами ветра ветви, словно застывшие в воздухе капли дождя... и ещё кое-что мерещится, какие-то неясные силуэты… Их очертания размыты, будто свет проходит сквозь них. Фигуры кажутся антропоморфными, похожими на человеческие, и в то же время другими… словно что-то есть в них звериное. Но всё слишком размыто и проходит мгновенно, и через секунду я уже не уверен, видел ли что-то на самом деле или мне только показалось.
Обойдя очередные заросли кустов, я сдвинул в сторону тяжёлые еловые ветви и замер в изумлении: после казавшихся бесконечными блужданий по лесу, сопровождавшихся непрерывной борьбой с непогодой, я вышел на берег моря… Моря! Посреди восточной Сибири! Солёного такого, с прибоем с волнами высотой метра полтора-два, видимо, из-за ветра и непогоды. Пахнет водорослями, солью и йодом. И противоположных берегов не видно…
Что ж, это даже круче, чем подводная лодка посреди широких степей Украины…
Глава 2
Глава 2. И куда это я попал?
Всё произошедшее никак не укладывалось в голове, и я решил отложить разбор на потом. Сейчас же необходимо заняться текущими проблемами: я устал, мне мокро и холодно. И если ничего с этим не сделать в ближайшее время, я рискую просто умереть от переохлаждения. Замёрзнуть в середине лета!
Для начала я вернулся в ельник, подальше от берега бушующего моря. По дороге прихватил нетолстое деревце, явно недавно упавшее, и оставил его около стоящей наособицу разлапистой ели вместе со всей своей поклажей. Прошёлся вокруг, нашёл ещё несколько крупных веток; срезал ножом нижние ветки ели с одной стороны ствола и так же с одной стороны очистил от веток принесённое деревце, после чего под углом прислонил его к стволу ели. Таким же образом расположил крупные ветки. Так у меня появилась основа для шалаша.
Пока искал ветки, заметил небольшую, но довольно глубокую ямку с глинистым дном, в которую собралось воды достаточно, чтоб зачерпнуть котелком или начерпать кружкой. Такие ямки называют мочажинами - не от слова моча, конечно, а от слова мокро. Расположенные в тени, они набирают дождевую воду и долго не пересыхают даже в засушливые дни. Мочажины часто являются единственным источником воды в тайге на многие километры пути. Вода в них чистая, она не зарастает тиной и не портится, как могло бы произойти, если бы воду оставили рядом в металлической бочке.
Эту находку я счёл очень удачной. Конечно, непрекращающийся дождь и так делал всё (в том числе и меня) мокрым, но
Нижние ветки у елей растут густо и разрастаются преимущественно вширь – их обычно называют лапником. Нарезав побольше лапника с деревьев вокруг, я уложил его на основу своего шалаша. Его же настелил внутрь. Таким образом у меня появилось укрытие от дождя и ветра и лежанка. Не ахти что, конечно, но с имеющимися средствами и в кратчайшие сроки лучшего не сделаешь.
Строя шалаш и устраивая в нём лежанку, я сразу оставил место для маленького костерка. Для маленького - потому как большой тут не разведёшь, шалаш может загореться, да и дров для большого костра до темноты я набрать не успел. А в темноте без фонарика, на ощупь, можно сказать, да при такой погоде, когда ни звёзд, ни луны, - много ли дров наберёшь. Тут скорее место своего лагеря потеряешь.
А костёр мне нужен, просто жизненно необходим! Нужно просушить одежду: я не сильно страдаю от холода, на улице не зима, но это пока активно двигаюсь, а стоит на минуту остановиться – и дрожать от холода начинаю так, что зуб на зуб не попадает. Нужно приготовить чай: всё из-за того же холода попить горячего чая будет очень кстати, ну и потому что я так решил. Как в той песне Высоцкого: «Уж если я чего решил - я выпью-то обязательно…» - там, правда, в виду имелся не чай, но это мою решимость не поколеблет.
Собрав все возможные ветки в радиусе метров пятнадцати вокруг своего шалаша, я свалил их у входа - куча вышла довольно внушительная. После буквально ощупал стволы стоящих поблизости деревьев в поисках сухих веточек, и нашёл их немало. По мере роста хвойные деревья начинают уж слишком затенять свои собственные нижние ветви, солнечного света тем не хватает, и они часто засыхают. Да, после такого обильного дождя с ветром (который, кстати, всё ещё не кончился, лишь немного стих) всё вокруг кажется насквозь мокрым. Но сухая ветка, вымоченная дождём, не становится сырой, как бы парадоксально это не звучало. То есть в костре она гореть будет лучше, чем та, которая еще недавно была частью дерева и радовала глаз свежей зеленью листвы или хвои. Чтобы вымочить сухую ветку насквозь, дождя недостаточно - её нужно поместить в воду, например, засунуть в реку и притопить желательно как минимум на пару дней.
А дальше дело техники: ошкурил ножом один из крупных найденных сучков, настрогал с него стружек, на него шалашиком положил тоненькие веточки, на них – потолще, предварительно расщепив их на половинки, чтоб лучше горели. В общем, костёр загорелся у меня, как говорится, с одной спички, хоть я и воспользовался зажигалкой. Она, конечно, промокла вместе со всей моей одеждой, но после нехитрых манипуляций вроде «дунуть, потрясти» и приказа «а ну работай, хреновина» зажигалка выдала ровный язычок пламени.
Даже от маленького, только разгорающегося костерка сразу пошло тепло, и стало гораздо уютнее. Захотелось прижаться поближе и ловить волны тепла от живого огня, но я не позволил себе расслабиться. Первым делом воткнул подле костра две палки и развесил на них куртку – пусть сохнет, это самая тёплая вещь в моем гардеробе, она же и самая мокрая. Остальные вещи пусть подсыхают на мне – я просто морально не готов раздеваться до трусов, когда мне и так холодно. Да и места около моего костра не много.