Святая кровь
Шрифт:
Но самыми удивительными были четыре четвертинки круга, изогнувшиеся меж плечей креста, в каждой из которых помещался необычный символ — дельфин, обвивающий трезубец.
— Интересно, что же здесь было? — спросила Жюли, приблизив лицо вплотную к пустой нише.
— Здесь был глиняный сосуд, — со знанием дела сообщил Амит. — А в сосуде — три свитка.
Ее изумленные
— Шутите! Где они?
— Вы же понимаете: оставлять здесь свитки было бы неразумно, — ответил он. — Я передал их в Музей Рокфеллера для транскрипции.
— Господи! — охнула Жюли. — Это уму непостижимо.
Прижав пальцы к губам, она изучала рисунок еще несколько мгновений, то и дело косясь на символ дельфин-трезубец.
— Этот символ… Он-то как тут оказался?
Амит подошел к ней, встал рядом и в который раз оглядел изображение.
— В голове не укладывается. С виду прямо как варварский.
— Вот-вот.
Еще пару секунд она смотрела на стену и, наконец, покачала головой, сдаваясь.
— Здесь есть еще и жертвенный алтарь, — добавил он, отходя к возвышению в центре комнаты, на которое был водружен огромный камень в форме куба.
В центре было выдолблено углубление, напоминавшее древнюю раковину.
— Жуть, — обронила она, лишь бегло осмотрев алтарь.
— А там — микве.
Амит показал в дальний угол, где виднелись еще ступени, спускавшиеся к широкому прямоугольному углублению, высеченному в полу. Когда-то оно было наполнено водой и служило для ритуальных омовений и очищения от скверны. Эта находка была идентична другим миквам, обнаруженным в поселении у моря, что лишний раз подтверждало практику строгой гигиены ессеев.
— Они, похоже, использовали это место как храм, — предположила Жюли с легким сарказмом.
Именно об этом подумал и Амит.
— Интрига закручивается, — просто ответил он.
— А иероглиф?
— Ах да. Вон там. — Он махнул в сторону ближайшего к ступеням угла. — На стене.
Амит показал на гравировку, различить которую можно было, только находясь в метре от нее.
Жюли нацелилась фонарем прямо на изображение, выгоняя из линий тени.
— Так вы полагаете, что это дело рук ессеев?
— Это подсказывает логика. Комната была замурована. Когда мы ее вскрыли, сосуд находился на своем месте. Если б кто-то здесь до нас побывал, то, по меньшей мере, взял бы его, вы не находите?
— Грабители есть грабители.
— Понимаю, что вы хотите сказать. — Она провела пальцами по линиям. — А вот здесь все просто и ясно. Прямым текстом. Даже несмотря на то, что поместили его у лестницы… Как бы последнее, что попадается на глаза при выходе из комнаты.
— Тогда вопрос: зачем было оставлять иероглиф, обозначающий Гелиополис?
— Может, адрес для отправки писем? — подумав, предположила Жюли.
Такая мысль не приходила ему в голову.
— Это как?
— Что бы здесь ни находилось или, может, там, наверху, в другой комнате, должно было быть отправлено в Египет.
Амит побледнел.
— Боже мой, Жюли! Ведь в этом есть смысл, — пробормотал он.
— Правильно сделали, что притащили меня сюда. — Она похлопала его по
— Возможно, что-то об этом нам скажут свитки, — предположил Амит, поглаживая бородку.
И тут его слух уловил едва различимые звуки, доносящиеся сверху.
— Но эти символы…
— Тссс! — оборвал он Жюли, ухватив за запястье, и прошептал: — Слышите?
— Что?
— Ш-ш-ш!
В этот момент и Жюли услышала очень тихие шаркающие звуки. Кто-то спускается по ступеням?
— Вы кого-то ждали? — шепотом спросила она.
Амит покачал головой. В мозгу тотчас словно активизировалась некая программа, та, что инстинктивно включалась только во время тайных проникновений на конспиративные квартиры Газы в годы его службы в АОИ. [49]
49
Армия обороны Израиля (IDF — Israeli Defense Force).
— Пойдемте наверх.
Он потянул ее за руку к ступеням. Затем, будто спохватившись, быстро расстегнул молнию рюкзака и вытащил какой-то крохотный прибор.
— Что вы делаете?
— Поднимайтесь. Я следом за вами.
20
В верхней комнате в ближнем углу были в три яруса сложены пустые контейнеры и полиэтиленовые ящики для инструментов. Рядом притулились громоздкий радар и маленький генератор. Между этим упорядоченным хаосом и стенами был оставлен приличный зазор, чтобы исключить случайный контакт оборудования со стенами. Жюли и Амит с трудом втиснулись туда в поисках укрытия. Жюли пришлось буквально распластаться на холодном каменном полу, а Амит смог лишь лечь на левый бок.
Археолог чуть высунул голову из-за угла, чтобы наблюдать за игрой теней на полу пещеры прямо напротив входа. До сих пор звуки напоминали шаги одного человека.
«Может, воришка», — подумалось ему.
Пальцы крепче сжались вокруг рукояти тяжелой киркомотыги, которую он прихватил с инструментального стеллажа. Теперь все дело только во времени, и прежде чем…
Звук шаркающих шагов стал громче, и темный силуэт вырисовался на фоне прохода.
Вот он, незваный гость.
Амит склонился к Жюли и велел лежать, не поднимаясь. Пригнув голову так, чтобы ее не было видно, он доверил наблюдение за движением своему слуху.
«Цссс, цссс».
Пауза.
«Цссс, цссс… Цссс, цссс».
Незваный гость был уже в камере. Амит надеялся, что его приманка отвлечет внимание охотника от ящиков с инструментами.
До его слуха донеслись тихие шаги, удаляющиеся вниз по ступеням: гость пошел на громкий голос, разглагольствовавший с академическим жаргоном в нижней комнате.
Отсчитав семь ступеней, Амит тихонько поднялся на четвереньки и подполз к началу спуска, стараясь не задеть киркомотыгой за камень. Грабителю немного времени потребуется понять, что нижнее помещение пусто, а ораторствует в камере маленький цифровой диктофон, на полной громкости воспроизводящий надиктовку Амита со дна ритуальной «ванны».