Святая Русь против варварской Европы

Шамбаров Валерий Евгеньевич

Увы, в том-то и дело, что славянских княжеств было несколько, и между собой они отнюдь не дружили. Как пишет "Велесова Книга": "За десять веков забыли мы, кто свои, и так роды стали жить особыми племенами, так образовались поляне, и северяне, и древляне, а по сути все руские от Русколани, поделившиеся, как сумь, весь и чудь. И оттуда пришла на Русь усобица" (II, 46). Подробности междоусобных войн автор не сообщает — ведь он призывает к единению Руси против варягов и ворошить старые обиды в данном ключе вряд ли было бы целесообразно. Но по другим источникам и ряду косвенных свидетельств мы можем уверенно судить, что такие войны имели место.

Например, Нестор упоминает о нападениях древлян и прочих соседей на полян, которых он, как киевлянин, показывает исключительно миролюбивыми и чуть ли не единственными носителями

культуры в славянском мире, "мудрыми и смысленными". Но уже тот факт, что поляне сумели перессориться со всеми соседями, говорит отнюдь не в пользу их собственного миролюбия. Следы глубокой межплеменной вражды видны и в том, что даже в конце XI — начале XII вв. летописец не жалеет самых черных красок в адрес других славянских племен и не стесняется прибегать к откровенной клевете, которая опровергается и другими данными, и содержанием самой "Повести временных лет". Так, о древлянах, северянах, радимичах, вятичах говорится, что они были совершейными дикарями и жили "звериньскнмъ образом", далеким от основ какой-либо государственности. Но выше уже приводились данные о существовании других славянских княжеств, и Нестор не мог об этом не знать, поскольку информация о княжестве древлян содержится в его же работе.

Нестор обвиняет соседних славян в том, что они не знали никакого закона, в распрях и ссорах убивали друг друга, не ведали ни целомудрия, ни брачных союзов. Что тоже надо признать довольно грубой подтасовкой. Без правовых норм, основанных на обычаях и традициях, совместное существование даже отдельного племени (а уж тем более крупных племенных союзов, каковыми являлись и северяне, и вятичи, и древляне) попросту невозможно. Относительно убийств нужно отметить, что обычаи кровной мести продолжали действовать даже в христианские времена, причем вполне официально — они узаконены в "Русской Правде" Ярослава Мудрого. А судные поединки известны вплоть до XVI века. Ну а насчет брачных союзов Нестор противоречит сам себе. Во-первых, он рассказывает о сватовстве древлянского князя Мала к Ольге. Во-вторых, параллельно с этим обвинением он тут же говорит, что у северян, радимичей, вятичей и древлян женихи выбирали невест на совместных игрищах и что у них практиковалось многоженство. То есть опять указаны вполне нормальные явления для многих дохристианских цивилизаций, да и для самого Киева до его крещения — скажем, Владимир Святославович, согласно той же "Повести временных лет", имел шесть жен и восемьсот наложниц.

Таким образом, все выпады Нестора в адрес соседей — и о их варварстве, и об отсутствии у них какой бы то ни было организации, и о бескультурии, беззаконии, безнравственности — выглядят вполне преднамеренной и односторонней попыткой искажения действительности и их очернения, из чего мы можем судить, какие племена до объединения Руси являлись врагами полян и до какой степени эта вражда и взаимная неприязнь могли доходить. Есть и другие факты, свидетельствующие о том же. Рассказывая о событиях IX в., "Велесова Книга" опять упоминает укрепленный город Воронежец, отмечая, что он прикрывал Русь (имеется в виду Северская Русь) от "запада Солнца" (II, 4в). А от кого было северянам укрепляться с запада, если не от соседних славянских народов? И от какой угрозы возводили древляне сильную крепость Искоростень?

О резкой обособленности восточнославянских племенных союзов и княжеств друг от друга свидетельствует любопытный археологический опыт. Была составлена карта находок украшений различного типа, главным образом височных колец, и сопоставлена с картой расселения славян из "Повести временных лет". Выяснилось, что эти типы украшений четко совпадают с определенными племенными союзами и нигде не смешиваются, образуя замкнутые области. Поэтому говорить применительно к VIII-К векам о каком-то славянском или хотя бы восточнославянском единстве, как это нередко делают современные авторы, все равно что говорить о единстве германских народов или единстве Спарты с Афинами, иногда действовавших совместно, но чаще враждовавших между собой.

О причинах междоусобиц нам остается только догадываться. Видимо, северяне и поляне претендовали на гегемонию в восточнославянском мире. Ведь северяне считали себя правопреемниками Великой Русколани и носителями ее традиций, наконец, они в это время были действительно богаче и сильнее. Но и Киев, возвысившийся после падения Русколани, отстаивал

свое первенство, не желая подчиняться соседям. Тем более что поляне сложились из местного населения, а северяне были для них чужаками — русы пришли из Прибалтики во II веке, а савиры — только в V–VI вв. В чем суть разногласий между полянами и древлянами, понять еще труднее. Может быть, тоже пробовали подчинить друг дружку, а может, все пошло с обычных территориальных споров. Ну а радимичи и вятичи вообще были пришельцами, а значит, для поселения им пришлось занимать чьи-то чужие земли. Кривичи тяготели к Новгороду, и их альянс выпадал из сферы южнорусского выяснения отношений.

Естественно, междоусобная рознь пошла славянам не на пользу, и перед лицом новой опасности Русь оказалась беззащитной.

Глава 32

ХАЗАРИЯ И РУСЬ

К концу VIII в. в Хазарском каганате стали назревать серьезные внутренние изменения. Началось все с того, что еще где-то в первой половине этого столетия хазарский князь Булан принял иудаизм. Собственно, ничего необычного в его обращении в иную веру не было. Степные народы довольно часто внимали пришлым учителям и, если религия им приходилась по душе, принимали ее. Так, уйгуры стали манихеями, а басмалы, онгуты, кераиты и найманы — христианами несторианского толка. Но в этих случаях носителями новой веры обычно выступали бродячие проповедники, изгнанные из Византии, Персии, а потом и из Китая. В Хазарин же было иначе — здесь новая вера пришла не с отдельными проповедниками, а с довольно значительным количеством переселенцев.

После разгромов Иудеи римлянами в 70 и 132 гг. большая часть евреев рассеялась по всему Ближнему Востоку. Но впоследствии многие вынуждены были бежать и с новых мест проживания. Массовые переселения из Персии шли в V–VI вв. в период погромов, сопровождавших маздакитское движение, а затем массовых репрессий в период его подавления.

Следующая волна эмиграции хлынула после арабского завоевания Персии, поскольку с иноверцев начали взиматься тяжелые налоги, и даже обращение в ислам не освобождало от них — первые 300 лет оно стоило очень дорого, и с новообращенных все равно продолжали собирать высокую дополнительную подать. К тому же религиозная рознь на Ближнем Востоке доходила до такой степени, что, например, в 637 г. епископ Софроний согласился сдать арабам Иерусалим на условии изгнания евреев, отомстив им за избиение христиан в 615 г. В 690 г. в халифате произошло восстание персов, после кровавого подавления которого, как свидетельствует Иосиф бен Иегошуа Га-Коген в своей хронике, "спасались бегством многочисленные евреи из страны Парас, как от меча, и двигались они от племени к племени, от государства к другому народу и прибыли в страну Русию и землю Ашкеназ н Швецию и нашли там много евреев".

А в Византии, где вопросы религии занимали первостепенное место и даже христиане различных исповеданий ожесточенно преследовали друг друга, евреи подвергались неоднократным гонениям. В 564 г. Юстиниан запретил им праздновать пасху и есть мацу, если пасха приходилась на Страстную неделю. В 723 г. Лев III Исавр издал указ о насильственном крещении евреев. Широкая антисемитская кампания была развернута в 787 г., когда их обвинили в сотрудничестве с арабами и шпионаже. Как писал Ибн-аль-Асир, "владетель Константинополя во время Гаруна-ар-Рашида изгнал из своих владений всех. живущих там евреев, которые вследствие сего отправились в страну хазар, где они нашли людей разумных, но погруженных в заблуждения, посему евреи предложили им свою религию, которую хазары нашли лучшей, чем их прежняя, и приняли ее".

Адресом многочисленных переселений стала именно Хазария, поскольку она славилась своей веротерпимостью, — там мирно уживались рядом и почитатели Неба-Тенгри, и православные христиане, и монофизиты. Еврейские памятники, относящиеся еще к первым векам нашей эры, обнаружены в Тамани и Крыму. Постепенно крупные иудейские колонии образовались на Кавказе — в Дагестане и к северу от Терека. Как показал Л. Н. Гумилев, первые волны переселенцев сжились с местными народами, участвовали вместе с ними в антиарабских войнах, утратили многие свои обычаи и переняли обычаи соседей. Да и исповедуемый ими иудаизм был далек от ортодоксального — они почитали священной книгой лишь тору (Ветхий Завет), а предписаниям талмуда не следовали; они стали предками караимов.