Святая Русь - Сын Александра Невского
Шрифт:
Свою серебристую осиновую чешую он распродал на торгу в тот же день и приказал дворовым отвезти пустую подводу во двор Ширки.
– А я на торгу потолкаюсь, к товаришку приценюсь. В Ростов с пустом не поедем.
Однако в голове Васютки было совсем другое - побыстрее узнать, где проживает Марьюшка. Надо было у Силантия Матвеича изведать, да постеснялся. Да и на торгу спрашивать, где стоит изба покойной Палашки, было неловко. В Переяславле Палашку все должны ведать как непотребную женку.67 Пристало ли заезжему купцу о ней выспрашивать?
Внимание
Васютка не в первый раз видит иноземных торговых людей, и всегда они были в своих одеждах. Эти же (на удивление) были облачены в русские шапки, сапоги и кафтаны. Один из них (а это был Бефарт) неплохо объяснялся на русском языке.
– Чего это вы нашу одёжу на себя напялили?
– спросил один из купцов.
– Наше платье отвлекает внимание. На нас смотрят, как на заморских павлинов, и забывают про товар. Ваше же платье теплое и удобное. Мы непременно закупим его для своих купцов, - ответил Бефарт.
Васютка приценился к украшениям из стекла и цветных металлов. Красивы, затейливы, многим ростовским боярам будут в диковинку. Долго, любуясь, рассматривал и ощупывал руками, а затем принялся торговаться.
Бефарт упорно стоял на своей цене, Васютка - на своей. Никто не хотел уступать. Наконец Бефарт, почему-то оглянувшись на высокого, широкогрудого немца с сухощавым лицом и русой бородкой, произнес:
– Цену сбить - продешевить. Такие изделия украсят любой дом. Но если русский купец пожелает закупить много этих удивительных украшений, то я могу и уступить.
– Много!
– твердо высказал Васютка.
– Завтра я приеду на подводе и заберу у тебя добрую половину твоих изделий. Но ты уступишь мне треть цены.
Бефарт отрицательно замотал головой.
– Это невозможно, русский купец. Это грабеж!
– Ничуть! Я знаю настоящую цену.
Бефарт вновь оглянулся на высокого немца с сухощавым лицом. Тот кивнул.
– Ну, хорошо, - сдался Бефарт.
– Я, в виде исключения и русского гостеприимства, продам украшения за твою цену. Но я хорошо запомню твое лицо, и когда ты окажешься на моей родине, ты уступишь мне за свой товар такую же цену. Согласен, купец?
– Согласен. Но у нас в таких случаях ударяют по рукам. Как тебя называть?
– Бефарт.
– А меня Васюткой. Так по рукам, Бефарт!
– По рукам!
Сделка состоялась.
Довольный Васютка пошел затем в торговый ряд, где продавались различные женские украшения.
«Надо что-то купить Марьюшке, - подумал он.
– Но что? Глаза разбегаются».
На дощатых рундуках чего только не было!
Переяславль славился своей торговой площадью, не зря ее прозвали Красной, что раскинулась неподалеку от белокаменного Спасо-Преображенского собора. А еще народ называл
Сегодня на Красной площади особенно людно: пятница - базарный день. Плывет над рядами стоголосый шум большого торга. Десятки деревянных и каменных лавок, палаток, шалашей, печур...
Торговали по издревле заведенному порядку. Упаси Бог сунуться с каким-нибудь изделием в чужой ряд. Такого продавца взашей вытолкают. Каждый товар - в своем ряду. Сукно - в Суконном; собольи, бобровые, овчинные, ондатровые, лисьи и заячьи меха - в Пушном; кожа, сафьян, замша - в Сафьянном; кафтаны, шубы, епанчи68, зипуны, армяки, азямы69, однорядки70, опашни71, охабни72, ферязи73, шапки, колпаки, кушаки - в Шубном; сапоги, голенища, лапти, подошвы - в Сапожном; неводы, сети, бредни, мережи, сачки, векши, крючки - в Рыбном.
Ратный человек шел в Оружейный ряд, охотник - в Колчанный, где торговали луками, стрелами, колчанами, тетивами, силками, железными («хитроумными») капканами.
Чинность и тишина в Иконном, Серебряном, Жемчужном и Монистом74 рядах.
Отовсюду слышались призывные, бойкие выкрики торговцев, расхваливающих свой товар, и сыпавших озорными шутками и прибаутками. Покупателей хватали за полы кафтанов и чуть ли не силой втаскивали в свои лавки.
Продают многие: купцы, ремесленный люд, монахи и сельские мужики.
Красную площадь наводнили пирожники, молочники, яблочники, ягодники, грибники, огуречники, квасники. Все с лукошками, лотками, кадками, лубяными пестерями, рогожными кулями. Пробегают веселые коробейники с коробами на головах. Шныряют в густой толпе воришки, гулящие женки, сводни и нищие. Жмутся к рундукам и лавкам нищие, калики перехожие, бахари-сказители и гусельники.
Васютке захотелось пить. Остановился в Квасном ряду. Тотчас подскочил дюжий молодец в кумачовой рубахе. Через шею перекинут сыромятный ремень с двумя медными ендовами. В руке - железная кружка. Молвил скороговоркой:
– Квас ягодный и хлебный, для живота приятен, не вредный.
Васютка полез было в карман за монеткой, но тут его дернул за рукав тучный монах в черном подряснике:
– Испей, сыне, моего медвяного. Зело душу веселит.
Медовый квас в народе любили. Монахи делали его на своих пчельниках. Процеживали сыту, добавляли калача вместо дрожжей, отстаивали некоторое время и сливали сыту в бочку. Получался вкусный медовый квас. В народе его называли «монастырским».
Васютка протянул монетку монаху. Детина с ендовой обидчиво фыркнул и отошел в сторону. А рядом уже стоял другой походячий торговец в синей чуге75, с вяленой ряпушкой на лотке. Весело проговорил: