Святилище
Шрифт:
– Разве я говорю не с судьей Бенбоу?
– сказал он, протягивая руку.
– Я сенатор Сноупс. Кла'енс Сноупс.
– А, - ответил Бенбоу, - да. Благодарю, - сказал он, - но, боюсь, вы немного предвосхищаете события. Вернее, надеюсь.
Тот взмахнул сигарой, а другую руку, со слегка побелевшим у основания громадного перстня средним пальцем, протянул ладонью вверх Хоресу. Хорес пожал ее и высвободил свою руку.
– Кажется, я узнал вас, когда вы садились в Оксфорде, - сказал Сноупс, - но... Можно я сяду?
– спросил он, уже отодвигая
– Да, сэр, я всегда рад видеть любого из парней в любое время...
Он наклонился к окну и стал смотреть на маленькую грязную станцию с загадочной доской объявлений, исписанной мелом, на грузовик с проволочными клетками для цыплят, где сидели две одинокие курицы, на трех-четырех жующих мужчин, неторопливо идущих вдоль стены.
– Правда, вы уже не в моем округе, но я всегда говорю, что друзья есть друзья, за кого бы они ни голосовали. Потому что друг есть друг, и может он сделать что-нибудь для меня или нет...
– Сноупс откинулся назад, держа между пальцев незажженную сигару.
– Так, значит, после большого города вы не шли все время вверх?
– Нет, - ответил Хорес.
– Если только появитесь в Джексоне, буду рад помочь вам, как если б вы до сих пор жили в моем округе. Ни один человек не бывает так занят, чтобы не найти времени для старых друзей, вот что я скажу. Постойте, сейчас вы живете в Кинстоне, верно? Я знаю ваших сенаторов. Оба они прекрасные люди, только вот не могу припомнить их фамилий.
– Право, я тоже не помню, - сказал Хорес. Сноупс свесился в проход и оглянулся. Его светло-серый костюм был отглажен, но не вычищен. Он поднялся и взял пальто.
– Что ж, как только будете в городе... Полагаю, вы едете в Джефферсон?
– Да, - ответил Хорес.
– Тогда мы еще увидимся.
– Почему бы вам не сесть напротив? Так будет удобнее.
– Пойду покурю, - сказал Сноупс, помахивая сигарой.
– Увидимся:
– Курите здесь. Дам тут нет.
– Конечно, - сказал Сноупс.
– Увидимся в Холли-Спрингсе.
Он направился к пригородному вагону и скрылся с сигарой во рту. Хорес помнил его еще неуклюжим тупым парнем десять лет назад, этот сын владельца харчевни принадлежал к семейству, перебиравшемуся из окрестностей Французовой Балки в Джефферсон в течение двадцати лет, достаточно многочисленному, чтобы без урн и бюллетеней избрать родича в законодательное собрание штата.
Хорес сидел неподвижно, держа в руке незажженную трубку. Потом поднялся и прошел через пригородный в вагон для курящих. Сноупс примостился, свесив ноги в проход, на подлокотнике сиденья, где расположились четверо мужчин, и жестикулировал незажженной сигарой. Хорес заметил его взгляд и поманил из тамбура к себе. Через минуту Сноупс с переброшенным через руку пальто присоединился к нему.
– Как дела в столице?
– спросил Хорес.
Сноупс заговорил хрипловатым
Постепенно вырисовывалась картина глупого крючкотворства и мелкой продажности ради глупых и мелких целей, ведущихся главным образом в гостиничных номерах, где девицы торопливо прячутся в стенные шкафы при появлении коридорных с бутылками под курткой.
– Как только появитесь в городе, - сказал он.
– Я всегда готов погулять с ребятами. Спросите в городе любого; вам скажут, можно ли это у нас. Кла'енс Сноупс не подведет. Я слышал, у вас в Джефферсоне стряслась какая-то неприятная история.
– Пока не знаю, - ответил Хорес.
– Сегодня я заглянул в Оксфорд, поговорил с подружками падчерицы. Одна из ее лучших подруг уже не учится там. Некая юная леди по имени Темпл Дрейк.
Сноупс глянул на него маленькими подслеповатыми мутными глазами.
– Ах да; дочка судьи Дрейка, - сказал он.
– Та, что удрала.
– Удрала?
– переспросил Хорес.
– Уехала домой? А что случилось? Засыпалась на экзаменах?
– Не знаю. Когда об этом написали в газетах, люди решили, что она удрала с каким-то парнем. Очередной брак, где все заранее оговорено.
– Но когда явилась домой, люди, должно быть, поняли, что ошибались. Ну и ну. Вот удивится Белл. А что она делает теперь? Разгуливает, наверно, по Джексону?
– Ее там нет.
– Нет?
– переспросил Хорес. Он чувствовал, что Сноупс пристально разглядывает его.
– Где же она?
– Папаша отправил ее с теткой куда-то на Север. В Мичиган. Два дня назад об этом писали в газетах.
– А, - сказал Хорес. Он все еще держал в руке холодную трубку и обнаружил, что ищет в кармане спички. Глубоко вздохнул.
– Эта джексонская газета неплохая. Считается одной из самых надежных в штате, верно?
– Конечно, - подтвердил Сноупс.
– А в Оксфорде вы пытались разыскать эту девицу?
– Нет-нет. Просто встретил одну из подруг дочери, она; сказала, что Темпл ушла из университета. Ну ладно, увидимся в Холли-Спрингсе.
– Конечно, - сказал Сноупс.
Хорес вернулся в мягкий вагон, сел и зажег трубку. Когда поезд замедлил ход перед Холли-Спрингсом, он вышел в тамбур, потом быстро отпрянул назад. Из пригородного вагона, едва проводник с флажком в руке открыл дверь и опустил подножку, появился Сноупс. Сошел, вынул что-то из нагрудного кармана и протянул проводнику.
– Вот тебе, Джордж, - сказал он.
– Возьми сигару.
Хорес вышел из вагона. Сноупс удалялся, его грязная шляпа заметно возвышалась над толпой. Хорес взглянул на проводника.
– Отдал ее вам, вот как?
Проводник подбросил сигару на ладони и сунул в нагрудный карман.
– Что вы будете с ней делать?
– спросил Хорес.
– Я бы не предложил ее никому из знакомых, - ответил проводник.
– И часто он вас так угощает?
– Три-четыре раза в год. Похоже, всегда попадает ко мне... Спасибо, сэр.