Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении
Шрифт:
Вначале, когда только христианин начнет вести добродетельную жизнь, вся его забота бывает обращена на то, чтобы отвыкнуть от худых дел и привыкнуть к добрым.
В жизни христианина при доброделании проявляются чувства и расположения невидимые, они в сердце лежат и составляют его строй И «общий дух ЖИЗНИ» [82, с. 126].
Человек, стремящийся к духовному совершенству, должен стараться, чтобы дела его сочетались с расположениями, ибо «дела одни без расположений не имеют цены и расположения одни без дел не прочны и не тверды» [120, с. 34]. Для того чтобы добрые дела, видимо совершаемые, служили ко спасению, они должны быть выражением какого-либо из внутренних добрых чувств. Ценность
После образования навыка к доброделанию и укрепления благочестивой жизни христианину необходимо воспитать и добрые расположения, означающие постоянные настроения сердца, которыми определяется характер и нрав человека, откуда исходят его наибольшие желания и направления его дел. Это внутреннее, сердечное настроение «составляет душу» [86, с. 160] добрых дел и придает им ценность и значение. Доброе расположение, по словам преосвященного Феофана, «есть чувство или любовь к известного рода добрым делам, лежащее в основании их» [118, с. 123]. В основании известного рода добрых дел должно лежать сродное им доброе расположение духа.
Некоторые добрые расположения человек может иметь от природы. Но они еще не имеют достоинства истинной добродетели, а получают его уже тогда, когда христианин усвояет их себе свободным избранием. Необходимо, чтобы добрые чувства и расположения были «возглавлены ревностью о славе Божией, ею были проникнуты и служили ее выражением» [2, с. 154]. Христианин должен стать жертвою Богу и стараться все, большое и малое, творить во славу Божию, всегда имея в мысли Бога пред собою.
Истинная добродетель должна воодушевляться благоговейной любовью к Богу, которая сможет поддерживать в нас постоянное ревностное попечение об исполнении закона Божия. «Иногда случается, — пишет епископ Феофан, — что, почеши доброделание окончательными добродетелями, думают с ним одним обойтись, и о Господе не помышляя, и о любви забывая. Доброделание такое, без веры и желания Богу угодить, не свято бывает, как дом не освященный или комната без иконы; не имея же любви, оно подобно зданию, наполненному изваяниями безжизненными и, кроме того, отдающему затхлостью и плесенью» [91, с. 24].
Добрые расположения вложены в естество человека Самим Творцом. После грехопадения страсти помрачили и прикрыли естественные расположения, которые «вступят в свой порядок» [118, с. 127[по мере очищения от страстей, им противоположных.
Каждая добродетель, утверждаясь в сердце, поражает противоположную греховную страсть; поэтому необходимо самоотвержением отрезать греховные «дикие ростки сердца и врезывать добрые качества самопринуждением» [122, с. И].
Труд доброделания, исполнение заповедей Божиих исторгает из естества нашего страсти и греховные привычки.
В начале духовной жизни в сердце христианина имеются только семена всех добродетелей Божиих, которые должны возрасти и укрепиться. «Как в цветнике вашем, — наставляет епископ Феофан не выйдут цветы, если не посеете их и не походите за ними; так, если не посеете в себе семян добродетелей и не походите за ними трудолюбно, не раскроется из вас и не осенит вас в будущем разнообразная слава духовная» [119, с. 145].
При труде доброделания необходим и подвиг молитвенный, привлекающий Божественную благодать, которая воодушевляет на доброделание. Христианские добродетели
После искоренения страстей добродетели не все одновременно входят в сердце, ибо среди них есть начальные и подчиненные, есть как бы корни и ветви. «Есть и в добродетелях, — учит святитель Феофан, — свой порядок и свой строй, по коему одна другой не упреждает и одна от другой не отстает. Подобно тому, как и между обычными цветами известный цвет может входить в сочетание только с известным цветом, и, когда не соблюдается это простое правило, сочетание цветов режет глаза. Знатоки в сем деле доходят до изумительных тонкостей. Подобное же бывает и между добродетелями; и упражняющиеся усердно в стяжании их очень тонко различают, какая добродетель с какою вяжется и с какою не может стоять вместе» [120, с. 32–33].
Когда сердце питает добрые расположения, то оно «полно бывает ярко горящих свечей, и с неба видных и привлекающих Божеское благоволение» [132, с. 258].
Христианские добродетели делают человека счастливым. По словам преосвященного Феофана, «на земле нет ничего, с чем бы можно было сравнить добродетель христианскую в достоинстве. Что Спаситель назвал единым на потребу? — Ревность о спасении души. Но это и есть добродетель христианская. Что важнее достижения последней цели? Но она достигается единственно христианской добродетелью. Что блаженнее богообщения? Но оно нераздельно с христианской добродетелью» [118, с. 138].
Когда доброе дело освящается направлением его к Богу, то в делании его Божественный некий элемент входит во все силы и органы, участвующие в совершении его. Чем более таких дел, тем более Божественных элементов входит в естество человека. А потом они и все его наполняют; и становится таким образом все естество погруженным в Божественное или сокровенным в Боге.
Стяжавший добродетели приобрел бесценное сокровище, которое не оставит человек и в час смерти, ибо добродетель «безопасно проходит этот испытательный пункт и входит с человеком в Небесное Отечество» [95, с. 63].
Неисследованное богатство Христово все распределено по добродетелям, и всякой добродетели свое место и свой удел богатства Христова. «Когда наступит Царствие Христово, — пишет епископ Феофан, — тогда какою кто добродетелью особенно отличился, туда и поступит, где часть на добродетель ту отряженная» [85, с. 381].
Страх Божий
Страх Божий, «или чувство зависимости от Бога» [118, с. 53], дан Творцом как отличительное свойство человеческого духа.
Это духовное чувство сохраняется и у грешников, только страсти подавляют его и заглушают, но не уничтожают. Когда же человек через покаяние обращается к Богу и начинает невидимую брань с самолюбием и самоугодием, страх Божий оживает и сокровенно возрастает в сердце [91, с. 74].
Страх Божий является не только чувством, но нравственнорелигиозной силой, которой «зачинается спасительная жизнь по Богу» [74, с. 380].
Встрающий на путь спасения действует сначала по страху Божию, который возбуждает совесть, и вместе они рождают ревность о спасении через исполнение заповедей Божиих. По учению преосвященного Феофана, страх Божий не только полагает начало святой и богоугодной жизни, но и потом, «во все продолжение шествия путем заповедей, он не оставляет душу и, как верный страж, блюдет ее и, как мудрый руководитель, ведет ее незаблудным путем к последнему совершенству, научая делам и подвигам, прямо ведущим к преуспеянию» [74, с. 380–381].