Святитель Василий Великий. Книга 1. Догматико-полемические творения. Экзегетические сочинения. Беседы

Великий Василий

Однако наиболее часто употребляет св. Василий выражение – действие, проявление, энергия в единственном, но обыкновенно во множественном числе, когда он говорит о Боге и о Его познании нами. Это слово может иметь у св. Василия несколько смыслов. В обыкновенных вещах оно обозначает действие, понимаемое как нормальное употребление какой-нибудь вещи. «Воспринял ли ты вполне действие твоей руки?» – спрашивает св. Василий своего друга [1829] . В отношении к Богу, энергии, понимаемые как Его многочисленные действия и проявления, противопоставляются Его простой и невыразимой сущности. (Бог), говорит св. Василий, «не есть некий многоименный Сущий, потому что не все имена взаимно относятся к одному и тому же. Ибо иное обозначается светом, иное лозою и иное пастырем. Но будучи единым по Своему подлежащему и единой простой и несложной сущностью, Он в разных случаях по разному Себя называет, преобразуя и применяя к Себе именования, различающиеся друг от друга примышлением. Следовательно,

1829

Ер. 293, 1–2 (PG. T. 32. Col. 1033D).

Он применяет к Себе разные имена согласно с различием Своих действий и по Своему отношению к тем, кого Он облагодетельствует» [1830] .

«Если (Евномий) совершенно ничего не усматривает (в Боге) по примышлению тогда он должен будет признать одинаково сущностью все, что говорится о Боге. Но каким образом не будет тогда смешным говорить, что творческая сила есть сущность? Или что промышление тоже сущность? Или что предвидение также сущность? И, просто-напросто, всякую энергию полагать сущностью?» [1831] Познание Бога по Его энергиям мыслится иногда св. Василием как Его познание из Его творений. «Естественно, – пишет он, – что сущность является недоступной всякому зрению, кроме как Единородному Сыну и Святому Духу. Но когда мы возводимся от Его действий, постигая Творца посредством Его творений, то получаем понимание Его благости и премудрости. Это именно является тем ведомым в Боге, которое Бог явил всем людям» [1832] . Таким образом, существует откровение Божие, позволяющее нам Его познавать без того, чтобы Его сущность становилась бы нам доступной: «Творения, – объясняет св. Василий Великий, – указывают нам на силы и премудрость и искусство (Божие), но не Его сущность» [1833] . Такое познание Бога из Его действий является единственно возможным путем хоть сколько-нибудь приблизиться к исследованию Его непостижимой сущности. «Если было бы возможно, – пишет св. Василий ко главному врачу Евстафию, – созерцать само по себе само Божественное естество… мы бы совершенно не нуждались в других словах или указаниях… Но так как оно выше постижения тех, кто ищет, а мы мыслим о том, что не улавливается нашим знанием на основании некоторых указаний, то совершенно необходимо нам руководствоваться действиями Божиими для исследования Божественного естества» [1834] . Отрицая таким образом всякую возможность непосредственного познания естества Божия, св. Василий вновь подчеркивает различие между сущностью Божией и Его действиями: «Познав, что Бог благодетель и судья и справедливый, мы научились различию действий, но природу действующего мы тем не менее не можем познать из разумения действий… Итак, иное есть сущность, для которой до сих пор не было найдено слово, способное ее выразить, а иное значение имен, к ней относящихся и называемых по какому-нибудь действию или достоинству» [1835] .

1830

Adv. Eunom. I, 7 // PG. 29. Col. 524D-525A. С. 184 наст. изд.

1831

Ibid. I, 8 // PG. T. 29. Col. 528В. С. 186 наст. изд.

1832

Ibid. I, 14 // PG. T. 29. Col. 544ВС. С. 195 наст. изд.

1833

Ibid. II, 32 // PG. T. 29. Col. 648А. С. 253 наст. изд.

1834

Ер. 189, 6; 1, 6-14 (PG. T. 32. Col. 692CD).

1835

Ibid. 189, 8; 1, 17–20 (PG. T. 32. Col. 696АВ).

Такое различение между сущностью Божией и Его энергиями, усматриваемое нами в Нем умственным актом, которое основано на чем-то действительно существующем в Нем, ставит, очевидно, перед св. Василием вопрос о простоте Божией, которую он хочет сохранить. Это как раз и составляло главный аргумент Евномия в его полемике против св. Василия: Бог совершенно прост, Он всецело сущность, и всякое различие в Нем между Его сущностью и свойствами вносило бы в Него недопустимую сложность, даже если бы дело шло только о троичных различиях. Так, нерожденность была для Евномия не свойством, а самой сущностью Божией, который таким образом становится всецело познаваемым нами. Св. Василий вполне сознает важность этого возражения. Он выражает его следующим образом: «Но Бог, говорят они, прост, и все, что ты мог перечислить в Нем познаваемого, принадлежит к Его сущности [1836] . «Это софизм, – отвечает св. Василий, – исполненный бесчисленных нелепостей. Вот мы перечислили столь многое, так неужто все это имена единой сущности? И разве грозность Его взаимно равносильна Его человеколюбию, справедливость творческой силе, предведение воздаянию, величие промыслу? Или, когда мы говорим любое из этих наименований, мы указываем на Его сущность?» [1837] Евномиане должны, следовательно, говорить, что все, что мы знаем о Боге (что Он страшен, справедлив, благосклонен), составляет самую сущность Божию или, «если они говорят, что сущность нечто другое, пусть они тогда не пытаются нас провести своими рассуждениями о простоте Божией» [1838] . Впрочем, нужно отметить, что св. Василий не говорит в своих писаниях, что Бог прост, но что Его сущность проста или же что Он прост по существу, но множествен в Своих энергиях и что эта множественность не нарушает простоты Его сущности. Св. Василий часто возвращается к этому утверждению, которое может показаться парадоксальным, объясняя нам, что эти различия в Боге находятся вне Его сущности, даже если дело идет о ипостасных различиях, и следовательно, они не могут внести в Него сложность, и что энергии, так же как и Ипостаси, не являются частями Бога, и что Бог находится во всей Своей полноте в каждой из них. «Если бы мы, – пишет св. Василий, – принимали нерожденность за часть сущности, утверждение (Евномия) было бы уместно, говорящего, что сложное состоит из различных вещей. Но если мы понимаем сущность Божию как свет или жизнь или благо, так как все, что Он есть, жизнь, все свет и все благо, а за жизнью следует нерожденность, каким образом не будет несложным Тот, Кто прост по существу? Ибо образы, выявляющие Его свойства, не нарушают понятия Его простоты, так как иначе все, что говорится о Боге, делало бы Его для нас сложным» [1839] . Следовательно, для св. Василия, если мы хотим сохранить понятие Божественной простоты, мы поставлены перед следующей дилеммой: или же, согласно с Евномием, отказаться от усмотрения в Боге каких-либо различий, но тогда мы отказываемся от всякого сознательного Ему поклонения; или же не вводить эти различия в саму сущность, чтобы не сделать Его сложным: «Если

мы хотим сохранить понятие простого и неимеющего частей, то мы или ничего не будем говорить о Боге, кроме о Его нерожденности, и откажемся называть Его невидимым, неизменным, Творцом, Судьей и всем, что мы ныне приняли для Его славословия; или, если мы принимаем все эти наименования, то как мы станем поступать? Отнесем ли мы все их к сущности и тем самым низведем Его и покажем не только сложным, но и составленным из неподобных друг другу частей, потому что каждое из этих именований означает нечто иное от другого? Но нет, мы будем понимать их, как находящихся вне сущности» [1840] . Так защищает св. Василий понятие простоты Божия существа в своей полемике против Евномия. А в своих письмах он вновь подчеркивает невыразимость Божеского естества даже в Его действиях и отождествляет их с нисходящей на нас Божественною благодатью. «Все это, – пишет он, – действуется в равной мере для достойных от Отца и Сына и Святого Духа… всякая благодать и сила… и какое ни есть другое благо, нисходящее до нас…» [1841] . «Тем не менее мы не сможем познать естества действующего посредством понимания Его действий (энергий)» [1842] . И возвращаясь вновь, в своем письме 234 ко св. Амфилохию, к своему учению о познаваемости Бога, св. Василий пишет: «Но действия Его разнообразны, а сущность проста, но мы говорим, что познаем Бога из Его действий, но не обещаем приблизиться к самой сущности, ибо действия Его нисходят к нам, а сущность Его пребывает неприступной» [1843] . Это последнее утверждение особенно важно. Дело не идет здесь только об интеллектуальном акте с нашей стороны, посредством которого мы различаем в Боге Его сущность и Его действия, но скорее о движении Бога, в котором Он, оставаясь недоступным и единым в Своей сущности, умножает Себя и нисходит к нам в Своих энергиях, без того чтобы простота Его сущности нарушалась бы этим.

1836

Ер. 234, 1; 1, 13–14 (PG. T. 32. Col. 868D).

1837

Ibid. 1, 14–20 (PG. T. 32. Col. 868D-869A).

1838

Ibid. 1, 24–25 (PG. T. 32. Col. 869А).

1839

Adv. Eunom. II, 29 // PG. T. 29. Col. 640В. С. 250 наст. изд.

1840

Ibid. II, 29 // PG. T. 29. Col. 640ВС. С. 250 наст. изд.

1841

Eр. 189, 7; 1, 7-12 (PG. T. 32. Col. 693B).

1842

Ibid. 189, 8; 1, 12–13 (PG. T. 32. Col. 696А).

1843

Eр. 234, 1; 1, 24–25 (PG. T. 32. Col. 869AB).

В заключение я хотел бы сказать, что в основе всех этих богословских и философских доказательств на первом месте стоит у св. Василия его христианская традиционная вера, которая требует сохранения трансцендентности и тайны Божией и вместе с тем настаивает на возможности воздавать Ему разумное и подлинное поклонение – две вещи, которые подвергались опасности учением Евномия. «Я, – говорит св. Василий, – знаю, что Бог существует, но какова Его сущность, полагаю выше разумения. Каким же образом я спасаюсь? Верою, для веры же достаточно знать, что Бог есть, а не что Он такое… следовательно, знание Божественной сущности есть ощущение Его непостижимости. И почитается не то, что познана сущность, что она такое, но познано, что она существует» [1844] . «Из действий происходит познание, из познания поклонение… но мы знаем Бога из Его силы, так что мы веруем Тому, Кого познали, поклоняемся же Тому, в Кого уверовали» [1845] .

1844

Ep. 2; 1, 8-14 (PG. T. 32. Col. 869ВС).

1845

Ibid. 3; 1, 12–13, 19–21 (PG. T. 32. Col. 869D-872А).

Сокращения

Правила пространные

Свт. Василий Великий. Правила пространно изложенные в вопросах и ответах.

Правила краткие

Свт. Василий Великий. Правила кратко изложенные в вопросах и ответах.

Сократ. Церк. ист.

Сократ Схоластик. Церковная история. М., 1996.

Созомен. Церк. ист.

Церковная история Эрмия Созомена Саламинскаго. СПб., 1851.

Филосторгий. Церк. ист.

Патриарх Фотий. Сокращение церковной истории Филосторгия. Рязань, 2004.

Basil. Magn.

Basilius Cesariensis Cappadociae (Magnus) – Свт. Василий Великий

Adv. Eunom.

Adversus Eunomium libri quinque // PG. T. 29. Col. 497–774 (рус. пер.: Свт. Василий Великий. Против Евномия // Свт. Василий Великий. Творения. М., 2008. Т. 1. С. 169–318).

Ep.

Epistolae: St. Basile. Lettres: In 3 vol. / Ed. Y. Courtonne. P., 1957. Vol. 1: Ep. 1–100. P. 3–219; 1961. Vol. 2: Ep. 101–218. P. 1–218; 1966. Vol. 3: Ep. 219–366. P. 1–229 // PG. T. 32 (рус. пер.: Свт. Василий Великий. Письма // Свт. Василий Великий. Творения. М., 2008. Т. 2).

Hom. in Hex.

Homiliae in Hexameron, 1–9 // PG. T. 29. Col. 3–208 (рус. пер.: Свт. Василий Великий. Беседы на Шестоднев // Свт. Василий Великий. Творения. М., 2008. С. 319–429).

ТСО

Творения святых отцов в русском переводе. М., 1843–1864, 1871, 1872, 1880–1891, 1893–1917. Т. 1–69 <72>.

CPG

Clavis Patrum Graecorum. Vol. 2 / Cura et studio M. Geerard. Turnhout: Brepols, 1974.

PG

Patrologiae cursus completus / Accurante J.-P. Migne. Series graeca. Paris, 1857–1866. T. 29–32.

SC

Sources chrйtiennes. Paris, 1942–. T. 17, 26, 160, 299, 305.